Р.А.Ц. (СИ)

Камеры почти все вырубились, и лишь одна оказалась в состоянии записать происходившее в коридоре спецлаборатории. А это было… нечто. Схватки профессионалов практически всегда скоротечны, не стала исключением и эта. Четырнадцать коротких секунд действия вместили в себя бездну субъективного времени. В них спрессовались жизнь и смерть — и жизнь победила. Оба умели разгонять свое биологическое время, оба до дна могли вычерпывать колодец возможностей, оба обладали огромными арсеналами отточенных до неимоверности приемов. Как взять верх? Человек оценил эльфа еще когда тот вихрем приближался к нему гигантскими скачками. Очень, очень опасен. Не совсем здоров, видимо, последствия пленения. Небольшие отличия в строении суставов, несколько иное расположение мышц и сухожилий. Наличие на конечностях дополнительных мышц, отсутствующих у людей. Строение туловища сразу определить не удалось, но что отличалось — точно. Огромная сила, заключенная в сухих с виду очертаниях фигуры, наверняка отжаться на одном пальце или подтянуться на одной руке является сущей забавой для него. Порывистые очень быстрые движения, начало которых трудно зафиксировать. Похоже, владеет какой-то триггерной техникой боя. Мастер.

Разумеется, человек прямо так не думал. Все это пронеслось по краю восприятия, где-то на полустертой грани сознания и подсознания. Он находился в состоянии транса, не боевого, привычного для многих адептов боевых искусств, а совсем иного, присущего лишь подлинно познавшим собственную суть. Разогнав все мешающие мысли, утопив критическое восприятие в бездне коанов, человек наслаждался потоками солнечного света, льющегося сквозь бетонный потолок и сотни метров скалы над ним. Для этого небесного света не было преград, не было препятствий — кроме одного. Некая черная тень камнем вдвинулась в течение реки, создавая водовороты, нарушающие плавный бег вод. Эту тень следовало нейтрализовать. Предприняв ряд усилий, человек нацелился 'погасить' вопиюще неправильнуюсущность, однако она была очень, очень сильна. Угроза клубилась, выбрасывала ложноножки отвлекающих атак, проворачивалась сама в себе, предпринимая скрытые маневры, порывами черных масс пыталась погрести под собой чистый свободный солнечный ветер.

Эльф одолевал. Его мышцы извлекали из своих объемов на порядок больше сил, чудовищные по тяжести и почти невидимые от скорости удары то и дело пробивали оборону противника, темп танца все рос и рос, далеко выйдя за пределы возможного, вдобавок он комбинировал, совмещал атаки одновременно на физическом и ментальном планах. Будь ему доступен родной магический, противник был бы уже давно размазан тонким слоем по шершавой стене. Человек держался пока лишь за счет своего невероятного мастерства. В первые мгновения схватки скорость его реакции была равна скорости рефлекса, что само по себе было невероятно. Все равно не хватало. Затем, словно бы скачком одолев ступень, он прорвался на следующий уровень. Программист назвал бы это упреждающим чтением. Ненапряженные, естественные ответы на действия эльфа начинались порой раньше, чем тот начинал отвечаемое движение. Ментальные удары, призванные фрустрировать сознание противника, не достигали цели, потому что цели, как таковой, не было. Человек находился в каком-то виде транса, представляя собой идеально отлаженную боевую машину. Скорость практически сравнялась за счет того, что человек использовал свой организм за 'красной чертой', сам себе нанося аутотравмы. Копились мелкие разрывы мышц и сухожилий, повреждения суставов и связок, лопались под напором крови из бешено стучащего сердца капилляры — но здесь и сейчас они были равны. Ювелирно точные, безупречно выверенные, мощнейшие удары человека, способные убить бегемота, почти все достигали своей цели, но поглощались перестроенным телом эльфа, нанося тому мало вреда, а взять на прием все не удавалось из-за чудовищной силы последнего. Скрещенные ребра, эластичные полотнища сухожильной ткани, дополнительные пласты твердых мышц надежно гасили даже полуторатонные 'длинные' удары человека.

Двенадцать секунд смертельного танца. Эльф двоится, троится в воздухе, отправляя десятки страшных уколов-ударов из самых неожиданных положений. Ему наплевать на неравновесные состояния, на встречные контрприемы, он не слишком-то бережет даже глаза, одного из которых он уже лишился. Сдерживать его ураганный напор становится все труднее. Сверхбыстрые, парадоксально меняющие направления, ломаные движения. Человек пропускает почти две трети атак, удерживаясь лишь силой воли и путем съема ударов, принимает и гасит их возникающими буграми мышц, но каждый из них столь тяжел, что сотрясает все тело. Долго так продолжаться не может.