Р.А.Ц.

А вот оставшиеся два Пепельных дракона перенесли вспышку гораздо, гораздо хуже. Плачевно выглядели куцые ошметки хвостов, истончившиеся, словно от тифозной горячки, задние лапы, лишенные полотнищ мембран крыльевые конечности. Странно и жутко смотрелись по-прежнему мерные взмахи худых костистых 'рук' с неимоверно длинными пальцами. По сути, крылья как таковые исчезли, однако драконы держались в воздухе вовсе не ими. Словно бы в прострации, твари медленно и безучастно кружили в воздухе, одна — крутя 'восьмерку', вторая — неровный эллипс.

План возник в голове Горчакова сразу, вмиг, спрессовав поток перешедшей в новое качество информации.

— КП ПКО. Павел Сергеевич, сделаем вот как…

25

Высоко над Седьмым сектором кружил большой самолет, движимый на первый взгляд допотопными винтовыми двигателями. При взгляде более пристальном обнаруживалось, что лопасти винтов отличаются очень сложным профилем, изготовлены они из самых прочных материалов и приводятся в действие мощнейшими электродвигателями малого диаметра. Ток для них поставлял твердотельный реактор прямого преобразования, изначально космическая технология, получающая все большее распространение во всех видах техники.

Винты выли. Выли так, что их было отлично слышно из пятикилометровой выси, а для кабины пилотов потребовалась специальная звукоизоляция. Они тянули огромное тело самолета, похожего в плане на распластанную лягушку, со скоростью в шестьсот километров в час. В принципе, могли бы и тысячу с лишним свободно дать, просто для барража этого не требовалось. Самолет мог летать так, неделями не касаясь земли, а экипаж был снабжен всеми удобствами для длительного нахождения в воздухе. Это была одна из многочисленных модификаций чрезвычайно удачного сверхтяжелого транспортника 'Борей', вариант 'Мамонт'. В широком фюзеляже, плавно переходящем в толстые крылья, таились от восьмидесяти крылатых ракет до трехсот класса 'воздух-воздух'. Поскольку для размещения ракет определяющим фактором является объем, а не вес, оставался солидный запас по массе, позволявший на внешней подвеске нести еще и что-нибудь тяжелое и габаритное, навроде сверхдальнобойных ракет 'воздух-воздух' или противоспутникового оружия.

'Мамонт', откликавшийся на типичный для тяжелых самолетов позывной 'Воробей', точнее, 'Воробей-три', заложил щегольски плавный разворот со скольжением на крыло и взял курс на вяло летящих в пятистах километрах драконов. Те уже начинали понемногу 'приходить в себя' и слегка увеличили скорость. 'Воробей-три' также ускорился, выходя на оптимальную для пуска скорость и дистанцию. Внезапно самолет словно бы взорвался, буквально окутавшись облаками белого дыма. Тремя залпами запустив сразу шесть десятков ракет дальнего радиуса действия, что составляло ровным счетом половину боекомплекта, он немедленно снова повернул под прямым углом, двигаясь теперь перпендикулярно первоначальному курсу.

Собственная РЛС самолета находилась в пассивном режиме, и ракеты летели к своим целям, ведомые данными внешнего целеуказания. На подходе они разделились, половина свернула к одному Пепельному, половина к другому. Зачуяв налетающую стаю, они мгновенно оживились, сбросили сковавшее их оцепенение. Драконы рывком увеличили скорость и начали длинный поворот с непрерывным набором высоты, сдвоив при этом собственные силуэты со стороны приближающихся ракет. С помощью чего бы они ни двигались, это был очень мощный источник энергии, маневр был весьма резким и проворным. С учетом рациональной тактики действий, они имели бы все шансы уклониться от попаданий, истощить энергию ракет в погоне за все искривляющей траектории целью, к тому же стремительно рвущейся вверх. Имели бы — если б это не были ракеты РВВ-СД-М. Последняя буква новой модификации означала 'металлический' и объясняла двукратно увеличенную дальность в тех же самых габаритах. А потому стая настигла маневрирующих драконов, и, в отсутствие снесенного вспышкой щита, все до единой ракеты добились прямых попаданий в свои весьма крупные цели. Боевые части тяжелых дальнобойных сигар причинили существенные повреждения драконам. К земле полетели выбитые взрывами ошметки костей и чешуи, черная дымка, окутывавшая их тела, исчезла, у одного оба остатка крыльев нелепо и беспомощно завернулись вперед, а второму их и вовсе оторвало напрочь. К тому же, второй лишился половины задней лапы и потерял практически всю чешую по правому боку, сметенную стержневыми поражающими элементами и микрокумулятивными блоками.