'Р И О' - No 37

Мне представляется, что эта традиция революционного искусства глубоко коренится в мышлении русских художников любого культурного уровня. Было бы трудно представить в том обществе человека, который не отдавал бы себе отчета в политической значимости своего поведения: в течение долгого времени все виделось и оценивалось именно под этим углом. Как сказал английский художник Том Филлипс: "Искусство всегда политично, в самом широком смысле: оно раздвигает рамки видения, расширяет сознание, что обычно не относится к сфере государственных интересов". В России, как кажется, это принимается как должное, и вопрос стоит не о том, происходит ли что-то вообще, но о том, как это сделать и в каком направлении двигаться.

Именно в этом интеллектуальном контексте возник русский рок. В некотором смысле, он больше, чем форма, чем «развлечения»: будучи духовно ближе к музыке конца шестидесятых (хотя мне он представляется более зрелым), чем восьмидесятых, он подрывает основы уже самим фактом своего существования.

Конечно, западный рок оказывает сильное влияние на русскую разновидность, хотя он и ассимилируется довольно неожиданным образом. Русские услышали музыку через десятые копии на кассетах и BBC World Service) и сформировали о ней собственные суждения. Их восприятие не было пропущено через фильтры "cool\uncool", повлиявшие на наше восприятие, и, в результате, у них сложилось весьма «католическое» представление о нашей музыке. Вы можете встретить музыканта, упоминающего в числе повлиявших на него групп LINDISFARNE и SEX PISTOLS, или ABBA и VELVET UNDERGROUND, пары, которые в нашей культуре представляются странными и противоречивыми как принадлежащие к различным идеологиям. Однако, возможно, что русские обладают более открытым восприятием нашего музыкального универсума, и, я уверен, еще удивят нас своими перекомпозициями" (см. примечание — ред.).

Русская рок-музыка, также, питается своими собственными традициями, такими как музыка «кецмер» из Одессы и довоенной традицией кабаре. Государство, занятое идеологическим руководством в кино, классической музыке, театре и литературе, снобистски не принимало всерьез эти популярные жанры, оставив их нетронутыми.

Результатом этого, естественно, явилось превращение популярной музыки в оазис эксперимента, в одну из немногих областей, где могло быть сказано нечто новое и где могли быть исследованы неодобряемые в других сферах западные идеи. В связи с существованием этой относительной свободы, многие таланты, которые в иной ситуации могли бы обратиться к "высокому искусству", оказались в среде рок-музыки. До недавнего времени деятельность рок-музыкантов практически не была связана с записью и выпуском пластинок: государство контролировало единственную компанию звукозаписи и отдавало предпочтение «официальным» эстрадникам, выстраивавшимся в длинные очереди.

В итоге рок в гораздо большей степени, чем в Британии, стал исполнительским искусством: театральность развилась в театр при активном участии художников, декораторов и хореографов, привлеченных на рок-сцену.

Даже у нас рок-музыка всегда была гибридом музыки, поэзии и театра, но заинтересовавшие меня направления советского рока располагаются гораздо ближе к театральному и поэтическому полюсам, чем большая часть нашей музыки (особенно в условиях коммерческой притягательности огромных рынков звкозаписи, которая заставляет все более и более внимательно относиться к собственно звучанию того, что мы делаем).

Группа АВИА из Ленинграда, например, представляется скорее театральной группой, работающей в контексте рок-шоу. На их концерте на сцене присутствуют около пятнадцати человек на фоне специально подготовленных декораций и реквизита. Безупречная хореография, блестящая постановка. Их шоу наполнено поразительными театральными виньетками, которые сменяют одна другую с такой быстротой, что вам с трудом удастся их разглядеть. Два их «солиста» чаще всего вообще не поют, идеально изображая пение, когда в действительности поют клавишник и гитарист, расположенные где-то по краям сцены. Это дает певцам свободу от микрофонов и сложностей вокальной техники, так что если они неожиданно исполняют сальто посреди фразы, ни одного слова из текста не пропадает впустую. Это изумительное зрелище. Мне представляется, что это получилось в результате просмотра контрабандных поп-видео и желания сделать так же.

ЗВУКИ МУ — это еще одна театральная группа, но их театр имеет совершенно другую природу, питаясь многовековой традицией довольно зловещих средневековых клоунов-скоморохов. В центре группы находится странная и угрожающая личность певца и автора песен Петра Мамонова, который создал то, что я называю "тотальный театр лица". Его сценический образ такой тревожащий и гротескный, что от него не оторвать глаз. Он шут, одержимый дьяволом, ведомый злой волей, сладить с которой он не в силах, одновременно сумасшедший и жалкий, ранимый и опасный. Это находит отклик в глубине русской души.

Перевод С.Афонина и С.Чернова

ul1Примечание. ul0