R U Mine? (СИ)

Раны, которые отставил мне Юнас почти зажили, но они останутся навсегда где-то глубоко внутри. Я все еще чувствовала прикосновение его руки, кулака. Я чувствовала и ком, подступающий к горлу. Мне так хотелось это забыть, вычеркнуть из памяти и выбросить из головы, чтобы больше никогда не думать об этом; но я слишком слаба для этого. По крайней мере сейчас. Прошло всего пять дней.

Пару дней назад я вообще не могла смотреть на свое отражение. Слишком много лишних воспоминаний. Слишком много глупых надежд.

Любовь — это больно.

Это когда ты любишь не за что-то. Просто так. Просто потому, что человек есть, и неважно, какой он, какой он внутри.

Я никогда не любила до Юнаса. Именно к этому выводу я пришла совсем недавно, следующее мое заключение было еще печальнее — я не достойна, чтобы меня любили. Мое проклятье — одиночество. Я всегда буду одна, даже если найдется человек, который будет убеждать в обратном, я все-равно останусь одинока. Согласна, что в конце концов я и сама поверю в то, что любима, что я нужна кому-то. А в итоге что? Что будет потом?

Пустота.

Самая обычная и беспросветная пустота.

Если перестать думать, то и жить будет проще. Никаких ненужных мыслей. Только потребности, то, что нужно здесь и сейчас. Но я не могу так.

Мысли. Мысли. Мысли. Мысли. Мысли.

Они мешали мне жить. В голову постоянно лезла всякая дрянь, всякие предрассудки и ненужные обиды, разочарования. Я так хотела вернуться в детство. Самое лучшее, что случилось в моей жизни, было там.

Звук сообщения на телефон прервал меня от такого, полюбившегося мной, ведения дневника. На самом деле, я не хотела ни с кем говорить, но это уже не первый раз, когда мои подруги пытаются выяснить что со мной. Даже Юнас приходил и стоял под дверью. Я не знаю зачем, он ведь не думал, что я открою ему?

«Ты, вероятно, не хочешь говорить, но это важно. Позвони, если захочешь.»

— Да? — ответила я, сама же удивляясь своему голосу.

— Эва, детка, как ты? — Нура была взволнована.

— Нормально, — соврала я.

— Черт, Юнас, он такой подонок, мне так жаль, что это произошло…

— Ты сказала, что что-то важное? — я не хотела показаться грубой, но увы, не получилось.

— Да, прости, — замешкалась девушка, — в общем, Криса исключают из школы.

— Это из-за той драки? — я запустила руку в волосы.

— Да. Ты придешь завтра? — спросила девушка, на что я ответила положительно и мы попрощались.

Это моя вина, снова моя вина.

***

Torsdag 8:49

В зеркало на меня смотрело что-то маленькое и испуганное; неужели страх никогда не исчезнет из моих глаз?

В сотый раз пыталась убрать с лица всю ту «красоту», которой наградил меня Васкес, но получалось не особо хорошо. Может быть, конечно, лишь я так очевидно замечаю пораненную губу и опухшую скулу.

Еще раз старательно провела кисточкой с пудрой по скуле, стараясь замаскировать следы побоев. На моем лице уже килограммы тона, наверное. Порой, хочется содрать с себя все это. Весь этот ненужный макияж, всю эту поддельную радость. Когда в последний раз я по-настоящему показывала то, что чувствую? Когда я была реальной, а не той, которую придумывают все остальные?

В последний раз посмотрела на себя в зеркало, в котором увидела лишь потухшие глаза, убранные в хвост рыжие волосы, разбитая губа и одно сплошное разочарование.

Бывало и лучше. Когда-то я выглядела счастливой.

Я стала совсем мало улыбаться. Перестала верить людям, сомневалась в себе и мечтала проснуться утром и понять, что последние три года моей жизни — это сон, страшный, долгий сон.

Если бы я вернулась обратно, то сделала бы все по-другому. Выбрала бы другую жизнь. Вела бы себя иначе.

Отогнала дурные мысли и начала искать ключи от дома. В комнате был такой беспорядок, прямо как и в моей голове. Ха-ха. Усмехнулась самой себе и наконец-то наткнулась на заветные железяки в кармане своего черного пальто.

Даже мои вещи кричали о темноте у меня в мыслях. Когда в последний раз я надевала что-то кроме черного и белого? Ин и янь. День и ночь.

Кажется, прошло слишком много времени с последнего солнечного дня в моей жизни.

Я быстро добралась до школы, где все удивились при виде меня. Вероятно, они думали, что я больше не вернусь сюда.

Правильно думали, я бы не вернулась, если бы не мои подруги.

Следующие полчаса мне не давала покоя лишь одна мысль — мне казалось, что все пялились на мое лицо, ведь там так очевидно выделялись раны. Два раза я, достав из сумки зеркальце, смотрела в отражение и пыталась прикинуть, насколько могут быть оправданы мои предположения, но, к счастью, оказалось, что было ничего не заметно, если не знать об этом. Лишь алая полоска на губе говорила о том, что когда-то оттуда шла кровь, но если бы я увидела такое, то подумала бы, что это все от мороза, или человек просто искусал губу.

Дождавшись перемены, я пошла на поиски пенетраторов и самого Криса. Войдя в столовую, моему взору представился и сам Шистад в компании своих друзей.

Как только я подошла к ним, их разговор прекратился и Крис поднял голову на меня.

— Эм, Крис, мы можем поговорить? — замялась я. Парень мне кивнул, вставая со стула, — Крис, пр…