Ра-а-а-аш (СИ)

— Всё понял, — поднял руки человек и попятился назад, скрываясь в кустах.

— Фр! — Ходют тут всякие, приличным сталкерам умываться мешают.

А и стойкая же эта пакость. Полощу и полощу рот, но ни послевкусие ни запах не проходят. Поняв, что так не избавлюсь, перехожу к более тяжелым методам — набиваю полный рот травы. Тщательно пережёвывая, недовольно ворчу про себя. Докатился. Но хоть помогло, одна пакость перебила другую.

Так, пожёвывая травку, обхожу «Замок». Несколько следов двуногих, дымок от какого-то небольшого логова, ещё один подальше, несколько одиноких двуногих собирающих травку. Ничего особого. Остановившись в том самом месте, где мы разошлись, прячусь и жду. Горец показался достаточно быстро. Его тушку я заметил почти сразу же, как только та появилась из пещеры в стене замка.

— Раш? — окликнул он меня. Сняв мимикрию, наклоняю голову так и спрашивая, «ну что?» — Вот ты где. Я всё узнал. Идём, наша цель прячется где-то в этом лесу.

— Что ис-с-скать?

— Ты чувствуешь какие-нибудь необычные запахи?

Качаю головой.

— Тогда как почувствуешь — скажешь. А пока идём, побродим по окрестностям, поищем следы.

Кивнув, иду следом за Горцем. Человек тщательно смотрел под ноги, я же принюхивался. Сказал ему о логове двуногих, недалеко от замка, предложил их посетить, но Горец отказался, сославшись на то, что мы не за людьми охотимся.

Так мы и бродили. По пути я расспрашивал его о новых словах и их обозначениях.

— Это солнце, — он кивнул на небо. — Ночью светит луна. А звёзды — это маленькие беленькие точечки на небе. Они как наше солнце, только очень — очень далеко.

— А дож-ж-ж-ждь?

— А дождь — это проявление природы. Солнце нагревает воду, вода испаряется, потом остывает — он указал пальцем на небо, — собирается в тучи и проливается обратно на землю. Такой вот круговорот в природе.

— А пр-р-р-рир-р-рода, это…?

— Природа, это то, что нас окружает. Лес, деревья, трава, земля, вода, звери и птицы. Всё это природа. И ты и я тоже её часть.

— А как она мож-ж-жет пош-ш-шутить?

— М?

— Я помню, как меняр-р-р, наз-з-зывали ш-ш-ш-шуткой пр-р-рироды.

— Это из-за того, что ты отличаешься от других сталкеров. Вот кстати интересный момент, а почему ты отличаешься?

— Не з-з-знаю. Я, это я.

— Хм… стой!

Повернувшись, смотрю на возбудившегося человека.

— Есть!

—? — наклоняю голову.

— След! — он указал на землю. — Бери след, — Горец ткнул пальцем.

Подойдя, рассматриваю отпечаток и принюхиваюсь. Ой фу-у-у-у-у-у-у-у… скептически осмотрев след, кошусь на Горца с подозрением в его умственных способностях. Вот… вот это и есть наша цель охоты???

— Что ты на меня так смотришь? Раш, бери след, и пойдём.

— Не х-х-хочу.

— В смысле «не хочу»⁈ — дрогнувшим голосом воскликнул Горец. — Это наша цель. Уверен, она тебе понравиться.

«Понравиться⁈ Понравиться??? Да я тебя сам сейчас этой дрянью накормлю!!!»

— Р-р-р-р…

— Тише, Раш, ты чего? — он поднял руки ладонями ко мне и отошёл.

— Не вкус-с-с-сно!

— А ты пробовал? — Горец поднял левую бровь.

— Дар-р-р-р.

— Так погоди… если ты пробовал, то ты его уже поймал? — он наклонился вперёд и сложил руки ладонями друг к другу.

— Дар-р-р.

— Рашик! — Горец схватился за голову. — Мы же… столько времени здесь бродим. Мы же за ним и охотимся!

— Зачшем?

— Чтобы убить. И получить денюжку.

— Денюж-ж-жка тож-ж-же не вкус-с-сная, — подмечаю, наклонив голову. Что такое деньги — я знаю, это те кругляшки.

— Да, но её можно потом обменять на что-то вкусное! Деньги — это предмет для обмена одних вещей на другие среди нас — людей.

— Да?

— Да!

— Что ты с-с-ср-раз-зу не с-сказ-зал? Нам тудар-р-р-р, — указываю в противоположную сторону.

Проворчав что-то нечленораздельное себе под нос, Горец пошёл за мной. Пока шли, наткнулись на случайный отряд двуногих.

— О! Ещё одни приключенцы, — сказал Горец, когда их приметил.

— Нет. Уж-ж-жин, — ответил я и выскочил к двуногим.

Напрыгнув на первого, бью лапой по голове сдавливая и голову, и шлем. Идущего за ним краснокожего, бью хвостом в лоб. Третий попытался вскинуть арбалет, как получил стрелой в грудь. Он пошатнулся, а затем бахнул взрыв, и подкопчённый человек отлетел под дерево. На этом стычка и закончилась.

Пока я перекусывал, Горец быстренько проверил у двуногих содержимое карманов и сумок. Пока он это делал, что-то мычал.

— Хрум-хрум. Что делаеш-ш-шь?

— Напеваю.

— Напе… ваеш-ш-шь?

— Ага.

— Не пр-р-р-равильно ты поёш-шь.

— Почему?

— Потому что не пр-р-равильно.

— А как правильно?

Проглотив кусок, поднимаю морду:

— Вот так: Ша-а-а-а-а, ри-и-и-и-и, ри-и-и-и, ха-а-а-а-а-а-а-а, ра-а-а-а-а-а-а, ша-а-а-а-а! — понёсся над лесом мой чудесный голос. А Горец почему-то аж голову в плечи втянул и зажмурился.

— Всё, всё, всё, хватит! — воскликнул Горец, махая руками.

— Во! Хрум!

— Раш, твоими песнями только паническую атаку наводить! — навис он надо мной. Не отрываясь от еды, поднимаю взгляд.

—?

— Забей. И не пой. Ешь молча.

— Чавк-чавк.

Так, перекусив, мы вернулись к химере. А дальше, я сидел на жопке и смотрел за тем, как Горец укладывает оторванную мною голову в мешок.