Ра-а-а-аш (СИ)

Так, мы шли от одного магазина до другого. Одни торговали оружием, другие доспехами, потом снова оружие, потом шкуры, потом магазин артефактов, потом ещё один. Пока Горец разговаривал с двуногими, я всякий раз осматривал и обнюхивал помещение. Каждый дом пах по-разному. Каждая вещь несла в себе свой уникальный аромат. Он мог быть похожим, почти неотличим от другого точно такого же предмета, но я чувствовал различия. С недавнего времени, кроме физического запаха, я очень ярко чувствую и магический. Я его и так раньше чувствовал, а сейчас навык достаточно хорошо прокачался чтобы хотя бы не путать магический след.

Моё любопытство всякий раз раздражало хозяина гнезда, и он просил Горца убрать меня от прилавков. Во время очередного перехода, от одного магазина до другого, обращаю внимание на что-то необычное.

Тюкаю Горца кончиком носа.

— Что такое?

Взглядом указываю на здание, что мы проходим. Возле этого здания стояло много клеток с самыми разными существами, как летающими, так и многоногими, и с хитином. У меня прямо глаза заблестели.

— Это? Это магазин петов. Здесь можно выбрать себе помощника и спутника.

Мы остановились прямо возле клеток.

— Это крылокрюк, это феникс, а это саламандра. Вон ездовые животные, на которых можно кататься. Здесь можно практически любого пета. Идём, нам не сюда.

Кивнув, завороженно смотрю на красненькую птичку с перьями цвета огня. Он сидел на жёрдочке, и неотрывно смотрел на меня. Такой сочненький, такой кругленький, такой обаятельный, такой загадочный… Быстрый взмах хвостом, и птичка даже не успевает вскрикнуть, как уже оказывается у меня в пасти.

Когда я нагнал Горца, за спиной неожиданно раздался крик:

— Где мой феникс⁈

Остановившись, Горец обернулся назад. Затем посмотрел на меня.

— Хрум…

— Рашик… — выдохнул Горец. И было в этом тоне столько упрёка.

— Фто? — изо рта вылетело перо. — Хрум-хрум, — честно-честно смотрю в его глаза. Он же сам мне сказал, что людей кушать нельзя. Но про других ничего не говорил! И вообще, где обещанная вкусняшка⁈

Видимо поняв меня, Горец не ответил. Только головой покачал, да глаза закатил. И что я сделал не так? Обидно же…

Мы вернулись к тому магазину, после чего Горец зачем-то отдал деньги крикливому человеку в ярко противной зелёной одежде. И зачем, спрашивается? Фр.

— Ладно. Сам виноват. Должен был понять, что хочешь кушать, — словно бы в никуда, сказал Горец. — Так, человеческой едой тебя кормить бесполезно.

Киваю.

— Идём, зайдём в мясной.

Услышав заветное слово, я обрадовался. Но чем ближе мы становились к цели, тем сильнее угасало моё счастье.

— Здесь торгуют продуктами, Рашик. Это овощи, фрукты, всё то, что едят и используют в готовке люди, — комментировал Горец, когда мы проходили мимо ларьков. — А вот и мясной.

Перед нами был большой открытый магазин без дверей и окон. Просто коробка внутри которой стояло двое самцов, один человек, а другой зелёный. Слева в рядок висели охлаждённые магией тушки, справа опять же охлаждённое магией лежало уже разделанное мясо.

— О! Подходите, молодой человек. Выбираете что-то вкусненькое своему питомцу? — обратился к горцу человек за прилавком.

— Ну что Рашик, вот ты и в раю, — радостно сказал Горец, проигнорировав мужчину, но глядя на мою совсем не счастливую моську, растерялся. — Ты чего такой грустный? Мясо же!

Я жалостливо посмотрел ему в глаза, и мысленно попросил вернуться к тому магазину с такими вкусными «петами».

— Что не так?

«Не свежее оно, вот что», — возмущаюсь про себя. Когда есть нечего, безусловно съешь и не такое. Но когда вокруг тебя ходит столько свежей пищи, я не намерен перебиваться тухлятиной!

— Хм…

Видимо поняв меня, Горец задумался.

— Господин, подходите, берите! Все только самое свежее!

— Мой друг с вами не согласиться, — качнул головой Горец. — Что у вас есть?

— Свининка, говядинка, оленина. А у моего друга напротив, отличный выбор птиц.

— Фр.

— Рашик, не вредничай. У меня денег не хватит кормить тебя петами. А вкусняшка будет, не переживай, я про неё не забыл.

Ещё раз фыркнув, прохожу внутрь. Выбрав целую тушку какого-то здорового животного, срываю её вместе с крюком, и тащу за собой.

— Ой…

— Не бойтесь, он у меня ручной. Правда, Раш?

— Фр. — не знаю, что такое «Ручной», но слово мне не нравиться.

— Целый телёнок…

— Куда ему столько? — Долетели до моих ушей возгласы из соседних лавочек.

«Куда-куда. В животик. Эх… жаль, что вас туда же подселить не могу».

Что было дальше, я уже не слушал, а молча ел. Да, это определенно не свежатина которая ещё только-только бегала. Нет того смака, той сочности. Хм… что-то я становлюсь каким-то привередливым. Дома бы даже не задумался об этом, сожрал бы и не заметил.

Немного повертев эту мысль в голове, затем посмотрев по сторонам, отвергаю её как бредовую. Вокруг столько свежего мяса, которое почему-то нельзя есть и приходится есть вот это. Какая разница, съем я то, что грызу сейчас, или вон того толстяка? Не пойму. Двуногие ведь, всё равно друг друга убивают, но не едят. А так, хоть польза будет.

Откусив кусок, пронзаю его хвостом и протягиваю Горцу.

— Нет, спасибо. Я не хочу.