Раб

— Вылечить руку? Пытаюсь сесть поудобнее, пожимаю плечами. Рука болит, хоть и глухо благодаря микромедику, синяя, распухшая, мне ли не узнать перелома. — Дёргаться не будешь? — уточняет хмуро

— Не буду, — буркаю.

Смотрит, кажется, не верит. Правильно, наверное. Бросает медика не приближаясь, попадает на живот. И как я себя вылечу связанный? Ладно, справлюсь, урод. Поворачиваю кое-как прибор, непослушными пальцами единственной свободной руки пытаюсь набрать команду. Направляю, подставляю кисть. Клим смотрит. Медик диагностирует, выдвигает манипуляторы, вкалывает местную анестезию.

Микромедик молчит, значит всё в порядке. Походный с тихим гудением лечит, сращивает кость, возвращает в норму ткани. Кабина останавливается. В голове куча мыслей — что делать, как быть с приборами, которыми снабдилменя Марк? Ботинки где-то утопить бы, а лучше утилизировать, они ведь от костюма. Если микросетевик с микромедиком всё-таки на основе стандартных разработаны, то костюмы — наш шанс проникать через стену. И с коммуникатором что делать…

Боюсь думать об Амире. Липкий страх пытается прорвать оболочку воспоминаний о Тали, о такой близкой и такой далёкой свободе. Зато теперь я знаю, что всё не зря. Лишь бы ей удалось уйти.

— Сыворотка правды? — осознаёт Клим, похоже, пришёл в себя. Оглядывается, будто это может чем-то помочь в кабине без окон, с единственным обзорным экраном у пульта. Употребляет несколько нецензурных выражений — кто бы мог подумать, что этот тихоня их знает.

— Яд нейтрализовала? Жива? Смотрит на меня задумчиво, ещё раз оглядывается. Ну давай, вернись, надеюсь, Тали уже освободилась, что-нибудь придумаем! Клим нервно морщится, кусает губы. Что-то набирает на панели, неужели всё-таки решил вернуться! Снова изливает порцию ругательств — похоже, не удаётся. Жду затаив дыхание, давай же! Стучит кулаком по стене. — Не получается… — бормочет. Жду. Ощущаю, как пеплом осыпается надежда.

— Я не скажу, что она жива, — рискую. Клим окидывает меня оценивающим взглядом. Задумывается.

— Нет, — отвечает наконец. — Если эта сука выкарабкается, Амира мне не спустит вранья. Придётся сказать, что сбежала.

— Тогда я скажу, что ты пытался её убить. — Ты как с господином разговариваешь, раб?! — возмущается, хватается за пульт. Готовлюсь к удару по чипу, но не нажимает пока.

— Ты мне не господин, — говорю. — Лучше бы с Литой попытался договориться.

— Какой ей резон мне помогать? — пожимает плечами. Потому что это Тали, урод. Даже такому дерьму, как ты, попыталась бы. — Не Амире же, — отвечаю. Не объяснишь ведь, если у него совсем другой образ в голове.

— Моя хозяйка тебе ничего не сделала, даже послать пыталась помягче, чтобы не обидеть. — Осмелел ты у неё, смотрю. Свободу обещала? Если бы не она, я жил бы спокойно! И Ильгор! Жил бы. Интересно, как много он успел узнать, о чём догадаться?

— Разве не Амира тебя заставила? — спрашиваю. Молчит, рискую добавить: — Неужели никого более подходящего не нашли? Впрочем, похоже, Амира использует тех, на кого имеет влияние. Интересно, не спутала ли она карты местной контрразведке? И вообще, почему мы сидим, чего ждём? Словно в ответ на эти мысли, окна всё же появляются, точнее, стены кабины становятся прозрачными.

С содроганием обнаруживаю, что мы в Амирином озере, домяра напротив возвышается. Кабина причаливает к берегу, чуть приподнимается, вылетает на него. Параболоида в воде не видно.

— Я думал, только Главы могут пользоваться, — снова рискую. Не знаю, зачем: вдруг как-то удастся передать. Вдруг Лихо где-то рядом, фиксирует. Хотя тут негде спрятаться. Времени у меня, похоже, совсем мало, Амира отыграется сполна. Пока могу соображать, нужно выяснить побольше.

— Я вообще не знал, что у нас такое есть, — смотрит на меня подозрительно.

— А ты откуда? — Олинка проболталась, — отвечаю. — Эта может. Значит, настраивать он не умеет, на один раз выделили? Кажется, у Амиры крыша двинулась, секретами разбрасывается. Или надеялась, что захват вражеской шпионки компенсирует? Клим какой-то вялый, отходняк, похоже. Что, не понравилось?

— Амира — лживая тварь, — говорю.

— Без Литы она тебе отца не вернёт, да и с Литой не факт. Вдруг вы на неё заявите, родственниц привлечёте?

— Зря стараешься. Твоей хозяйке всё равно не выжить. — Почему? — Ты знаешь о мутациях? — киваю, внутри нехорошо холодеет. Продолжает:

— Видимо, не всё. — Что? — спрашиваю, всякие ужасы в голову лезут. Ведь жил же нормально Талин родственник и его потомки! Никто и не предполагал о мутациях. Да и все Таринские аристократы живут. Или Клим не об этом? О чём тогда?

Однако аристокрвтик дергается, смотрит сквозь прозрачную стену. Перебирая короткими жирными ногами, к нам приближается сама старуха в сопровождении двух рабов.

Одного узнаю, он часто на страже стоял — то чтобы я не выкинул чего, то если нужно руки-ноги закрепить. Ненавижу. Второго не помню. Кната нет, а судя по виду Амиры, похоже, она предавалась любимым утехам. Золотистый пеньюар блестит, рюши и складки

Только увеличивают и без того необъятный объем.