Раб

Залечиваю походным медиком, программирую комбайну крепкий кофе, лучше бы в гостиной не было зеркала… У этой тени с синяками под глазами и растрёпанными волосами от леди Ямалиты Станянской только изысканный голубой пеньюар остался.

Кое-как причёсываюсь, достаю сетевик с микросетевиком, подключаю. Что мы там узнали?

Антер

Отчего-то просыпаюсь в такую рань несусветную, за окном только-только рассвело. Кажется, хочу есть. Вроде Ямалита оставляла поднос, смотрю — нет. Наверное, обиделась. Интересно, она ещё спит?

Споласкиваюсь, а то после этих кошмаров всё потное… программирую перемену постели, одеваюсь в домашние брюки. Выхожу тихонько…

Надо же, сидит в гостиной, в любимой позе с ногами на диване, кофе пьёт, снова что-то в сетевике высматривает. Видит меня, прячет окно. Останавливаюсь, меня не ждали, что ли?

— Привет, — улыбается. По-моему, вот такой вот, бледной, домашней, с неуложенными волосами она мне нравится ещё больше, чем в сверкающих платьях и безупречном макияже.

Смутные воспоминания маячат в сознании. Неужели она и правда всю ночь сидела, перебирала мои волосы своими ласковыми пальцами? Так спалось тепло…

Только как-то не верится, сон, наверное. С чего бы ей?

— Доброе утро, госпожа.

— Что ты так рано?

— А вы?

— Не спится, — отмахивается. — Есть хочешь?

Пожимаю плечами, чёрт, она же вчера сама мне в комнату принесла, а я так хотел остаться один… Поднимается, убирает сетевик в сейф (всегда убирает!), берёт мою руку, идём на кухню, усаживает на сидение.

— Сейчас запущу, не ожидала, что ты встанешь так рано.

— Так я и сам могу… — говорю, но она уже вводит программу, садится напротив, улыбается.

Да что ж ты снова дуреешь от её улыбки! Разве она вчера не сказала открытым текстом, что не собирается в ближайшее время тебя отпускать и вообще это маловероятно?

Даже если и правда когда-нибудь поищет способ вольную оформить… До того момента я вполне смогу при случае побыть постельной тряпкой для Селия с Халиром.

Тамалия

Ох, не нравится мне выражение его лица, о чём он думает… Не знаю, возобновить ли вчерашний разговор, или подождать, когда сам решит… А вдруг не решит?

Пытаюсь начать о другом — давно уже хотела поинтересоваться, да всё никак.

— Послушай… Тебе, наверное, что-нибудь нужно? Я имею в виду… кроме одежды и самого необходимого, вроде бритвы и шампуня.

— Мне ничего не нужно, госпожа…

— Ну перестань. Может, у тебя есть какие-нибудь пожелания, увлечения… Может, хочешь что-нибудь… В общем, я совершенно не против, чтобы ты покупал…

Смотрит на меня с такой вспыхнувшей ненавистью, что замолкаю на полуслове.

— Антер, ты чего?

Опускает глаза:

— Простите, госпожа. Покупайте, что считаете нужным.

— Да я-то тут при чём? Я же про тебя говорю! Ну даже если тебе просто чего-то захочется…

Сувенир с Тарина, ага… вот чёрт, что же это с ним такое?

— Мне ничего не хочется, госпожа… — отвечает тихо. Смотрю на него, не знаю, замять ли тему, или наоборот — попросить объясниться. Может, это какие-нибудь чисто мужские комплексы?

— Антер, — говорю. — Ты не переживай, эти деньги мне достались в наследство, можно сказать, незаслуженно, так что я совершенно не против поделиться.

Кажется, покраснел, смотрит в пол. Молчит.

— Объясни мне, пожалуйста, в чём дело, — прошу.

— Я не хочу быть вашей игрушкой, — говорит глухо. — Буду, конечно, никуда не денусь: и если вы захотите вывести меня "как вольного", и если вашим друзьям вздумается меня избить или…, и все остальные ваши пожелания исполню. Но уж тогда и покупайте, что считаете необходимым.

— Антер… — шепчу. Господи, хотела как лучше, а выходит, будто пытаюсь от него откупиться…

Молчу, собираюсь с мыслями.

— Почему ты так говоришь?

— Извините, госпожа. Я больше не буду.

— Почему ты называешь это моими "пожеланиями"?

Молчит.

— Ты правда считаешь, что когда мы ездили в то кафе за ограду — я лишь игралась с тобой?

— А как мне считать? — спрашивает.

— Мне было приятно и очень понравилось… — говорю.

— Игрушки для того и нужны, — отвечает. Предложение повторить застывает у меня на языке. Ну а чего ты ждала? Молчу, размышляю.

— Антер… — говорю. — Спасибо, что честно отвечаешь. Я не хочу, чтобы ты так думал, но ещё больше не хочу, чтобы ты меня обманывал.

— Что вы, как я могу…

Комбайн подаёт позывной.

— Давайте достану? — спрашивает. Киваю — если так хочет, пусть достаёт. Подхожу к веранде, мысленно приказывая двери открыться, вдыхаю свежий утренний воздух.

— Рань-то какая, садовые роботы ещё работают… — говорю. Слышу, как ставит тарелки на стол, приближается. Эта его привычка в одних брюках ходить… будит у меня совсем не те мысли, которые ему сейчас нужны. Так и хочу положить руки на плечи, прижаться к груди…

Стараюсь не смотреть.

— Мне продолжать тренироваться? — интересуется.

— Конечно, — говорю. — Рано или поздно может пригодиться.

— У меня никогда не будет разрешения поднять руку на вольного, — отвечает.

Поворачиваюсь к нему, смотрю внимательно в глаза:

— Я могу подать жалобу на Селия с Халиром, но они только штрафом отделаются: недоразумение на вечеринке.

А я переругаюсь с высшими семействами…