Когда я очнулся в округе уже было спокойно. Ничего не громыхало, и земля под ногами не тряслась, однако придавливавший меня к стене диван, ощущение притяжения земли с совершенно неестественной стороны и стены коридора, покрытые огромными трещинами — все это напоминало о случившемся и подсказывало, что происходящее точно не было сном.
В первую очередь мне нужно было расправиться с диваном. Он придавливал меня так сильно, что я не мог нормально дышать. Лишь немного придя в себя, я начал осторожно толкать его в сторону. Отодвинуть его вперед я не мог, ведь теперь то, что находилось предо мной, было словно потолком, а стена, к которой я был прижат, оказалась полом.
Я уже догадывался что именно могло произойти, и эти догадки меня не успокаивали. Страшно было даже подумать, во что превратилось это здание, как и весь квартал, после случившегося.
Наконец-то отодвинув диван, я смог глубоко вздохнуть. Может быть то, что меня придавило, оказалось и не так плохо. Лишь благодаря этому после потери сознания я не вывалился в разбитое окно, которое находилось слишком близко ко мне.
Приняв сидячее положение, я осмотрелся и даже как-то нервно улыбнулся. Впервые в жизни я находился в коридоре, который был буквально перевернут вверх тормашками. Щели на стенах подсказывали, что здание оказалось частично разрушенным, поэтому я понимал, что мне нужно было выбираться как можно скорее.
Посмотрев в сторону единственного прохода, ведущего прочь из этого места, я понял, что добраться до него было не так легко. Теперь двери находились для меня будто на потолке — дотянуться до них было практически нереально.
Быстро оглянувшись, я увидел тот самый тяжелый черный диван. План пришел в голову мгновенно. Перепрыгнув через разбитое окно, я оказался рядом с диваном и осторожно начал переворачивать его. Руки, спина и грудь от подобных действий снова начали ныть от боли, но я, стараясь не реагировать на это, упорно продолжал переворачивать его. Когда это получилось у меня, земля под ногами снова затряслась, но уже не так сильно. Разбитые камни начали отваливаться от стен и падать прямо мне на голову. Так, закрываясь руками, еще некоторое время мне пришлось ждать.
Убрав руки от головы, я выпрямился и стал быстро забираться на диван. Из-за того, как он стоял, мне было не очень удобно карабкаться по нему, но, когда у меня это получилось, я легко смог дотянуться до дверной ручки. Дальше дело оставалось за малым: нужно было схватиться за дверной косяк, подтянуться и залезть в коридор, ведущий к помещению для сотрудников.
Больше всего меня волновало открытие врат. Для таких людей, как я, это означало фактически неминуемую гибель, ведь мы не были способны отражать нападения монстров. По сравнению с эльфами, которые так или иначе имели магию, мы были лишь пушечным мясом и могли в подобной ситуации только ждать прибытия помощи.
Наконец-то забравшись через дверной проем, я оказался в небольшом коридоре, ведущем прямиком к множеству рабочих столов. В округе было до подозрительного тихо. Ползком пробираясь по стене, я добрался до угла и осторожно выглянул из-за него.
В еще некогда привычном для меня помещении царил хаос: окна были выбиты, часть мебели просто вылетела через них на улицу, а другая часть застряла в проемах между ними. Ни людей, ни монстров поблизости не было — лишь гнетущая тишина.
Я помнил, как выглядело это место до того, как случилось землетрясение. Помнил, сколько людей и эльфов должно было здесь находиться, и это меня пугало.
— Хотелось бы верить, — шепотом заговорил я, — что они все просто смогли выбраться.
Переведя взгляд в сторону еще одного прохода, который должен был вести к лестнице, я глубоко вздохнул. Для меня теперь этот путь был единственным, ведь до лифта я бы все равно не смог добраться, да и пользоваться им, когда здание было накренено — тоже казалось глупой затеей.