Раб и Царь

– Дело в том, – взволнованным голосом начал подполковник, – что я вас и вызвал из-за этого Царя. Ваш бывший шеф, как вам известно, был переведён недавно начальником зоны строгого режима, – начальник многозначительно показал пальцем на бумаги, лежавшие на столе. – В зоне произошёл бунт заключённых. Они взяли заложников. В их числе и полковник. Троих заложников бандиты уже убили, а одному удалось бежать. Так вот, этот сбежавший передал слова полковника. Ваш бывший начальник просит срочно доставить в зону Царя, иначе эти звери убьют всех.

– Да, кроме Царя с этим никто не справится, – задумчиво сказал прапорщик.

– Я тут дело этого Царя посмотрел, – продолжал подполковник. – Парню сидеть осталось меньше месяца.

– Кроме него никто не справится.

– Ты представляешь, ему на свободу надо выходить, а мы его в этот кошмар кинем.

– Всё равно, вы без Царя ничего не сделаете.

– Ты поговоришь с ним? Я же не могу ему приказать.

– В таком деле вы никому не можете приказать. Конечно, поговорю.

– А с рапортом твоим мы потом разберёмся. Закончим это дело и разберёмся.

Прапорщик встал и направился к выходу.

Всё изменчиво в этом мире: меняется мода, меняются взгляды людей, а, следовательно, и законы. Меняются даже сами люди, но неизменно одно – проблемы, с которыми сталкивается человек в своей жизни. И нет никакой разницы, в какое время эти проблемы решаются, будь то времена Иисуса, времена Шекспира или наше время. Меняется только форма, а суть всегда остаётся постоянной. Вероятно, именно поэтому так долго живут и традиции. Уже никто не помнит, кем они заведены, зачем они нужны, но человек свято соблюдает их и бережно передаёт последующему поколению. Никто не знает, кто завёл порядок пить чифир перед этапом, но его пили, пьют и всегда будут пить. Вот и в нашей камере чёрная кружка опять ходит по кругу.

На шконках вокруг маленького столика расположились Михаил Александрович, Царь, Скрипач и прапорщик. Сидя с закрытыми глазами, они ждут кружки, чтобы отхлебнуть из неё два маленьких глотка и погрузиться в свои мысли.

И, тем не менее, сегодня эта старая традиция отличалась от той, которая отшлифовалась голами. Во-первых, вместе с заключёнными сидел прапорщик, чего никогда в истории тюрем не было и, во-вторых, мысли всех четверых были заняты не воспоминаниями, не своими проблемами, а только одним – бунтом в зоне строгого режима.

– Я думаю, ты справишься, – сказал прапорщик, сделав свои два глотка.

– Я с тобой поеду, можно? – спросил Скрипач Царя.

– А тебе-то зачем? Шею свернуть хочешь? Они Царя просили. Ты же не Царь? – переспросил его прапорщик.

– Что ж ты думаешь, что я только струны подпиливать могу? Для чего ты рапорт начальнику подавал? Наверное, понял, что человек и рождается на земле, чтобы в конечном итоге стать царём.

– Я не в том смысле, чудак-человек. Тебе же сидеть осталось совсем чуть-чуть, а ты в самое пекло лезешь.

– Ты в этом пекле всю жизнь просидел, впрочем, как и я. Разве тебе не хочется хоть на мгновение человеком себя почувствовать?

– Ну, а мне сидеть ещё долго. Дима, возьмёшь меня? – вмешался Михаил Александрович.

– Там всё плохо будет, – тихо ответил ему Царь.

– Тем более. Я же офицер, а там люди гибнут.

– Как ты решишь, Царь, так и будет. Берёшь их в свою команду? – спросил прапорщик.

– Я судьбой не распоряжаюсь. Это она нами всеми распоряжается. Если чувствуют, что надо – пусть едут.

Чифир в кружке закончился, и вопрос о предстоящей командировке решился.

Зона строгого режима, куда прибыл прапорщик со своей командой, походила на средневековую крепость, окружённую осаждающими войсками. Высокий забор зоны был окружён спецназом, который напоминал древних рыцарей. Сферы с пластиковыми забралами, щиты и бронежилеты, похожие на латы, – всё это для постороннего человека ассоциировалось с какой-то безобидной игрой или со съёмками фильма, однако люди посвящённые понимали, что являются не только свидетелями, но и непосредственными участниками ужасной трагедии.

Генерал и полковник, расположившись в микроавтобусе, который служил им штабом операции, ломали голову, как выйти из сложившейся ситуации с минимальными потерями.

– Время ультиматума кончается, – сказал генерал, глядя на часы. – Сейчас начнут убивать заложников.

– Надо начинать штурм, – предложил полковник.

– Тогда они перебьют всех заложников. Им терять уже нечего.

– Они и так перебьют.

– Перебьют, это точно. Но, может быть, не всех.

В это время в штаб вбежал запыхавшейся капитан.

– Товарищ генерал, Царя привезли!

– Ну, вот и слава Богу! – Генерал перекрестился. – Давай его сюда. Используй, полковник, последнюю попытку. Если и она не даст результатов – тогда штурм.

Прапорщик с тремя заключёнными тут же были проинструктированы и доставлены к генералу.

– А почему трое? – спросил генерал у прапорщика.

– Здесь Царь командует, а не я, – ответил тот. – Товарищ генерал, разрешите, я с ними пойду?

– Это исключено. Бандиты отказываются вести переговоры с ментами. Они примут только зэков.

– А может быть я… – начал, было, прапорщик, но генерал не дал ему договорить.