Раб лампы

— Э-э-э… Я раздробил бизнес на мелочевку, чтобы налогов меньше платить. Упрощенная система, видишь ли. Малым предприятиям сейчас большие льготы. Записывать фирмы на подставных лиц рискованно. Народ нынче ушлый. Почувствуют слабину — затаскают по судам, обдерут как липку. Приходится привлекать родственников. Одна из фирм даже записана на мою дочь.

— А сколько на Клару?

— Э-э-э…

Она понимала, что Гатин лукавит. С какой стати ему рассказывать о своих махинациях Маргарите? Да и ей этого не надо — знать, как он ведет бизнес и сколько утаивает от налоговой инспекции.

— Так тебя деньги беспокоят или она?

— Что толку, если я поймаю ее с поличным? -уныло сказал Гатин. — Она, может, только того и ждет!

— Клара сказала, что не хочет разводиться. Ее все устраивает.

— Вот как? — Платон задумался. Потом промямлил: — Ее-то, может, и устраивает. А вот меня…

— Слушай, Гатин, чего ты хочешь? — не выдержала она.

— Да я и сам не знаю. Как говорится, чтобы и волки были сыты, и овцы целы… Я боюсь, что она меня кинет, — вдруг сообщил Платон. — Разумеется, не сама. По наущению. Кларе пятый десяток пошел. Опасный возраст.

— Почему опасный? — Маргарита невольно улыбнулась.

— В этом возрасте все хотят перемен. Определенности. Самостоятельности.

— По-моему, Клара этим не мучается. Она вполне самостоятельна.

— Вот ты, к примеру, разводишься…

— Кто сказал?

— Я нашел у нас в спальне газеты.

— Ты веришь желтой прессе?

— Вот и я подумал: как ты могла связаться с альфонсом? То, что он с тобой живет, еще ничего не значит. Но Клара-то подумала по-другому!

— Я не понимаю…

— Она всю жизнь за тобой гналась. Чувствовать над тобой превосходство — смысл ее жизни. Она спокойна только когда у нее дом лучше, квартира ближе к центру, счет в банке больше. Ты не можешь ее переплюнуть. Не имеешь права. Вспомнить историю с… э-э-э…

— С чем? Какую историю?

— Быть может, это уже не важно для тебя, а может… Кто вас, женщин, поймет? Не будем о прошлом. Давай о настоящем. В общем, ты круто изменила свою жизнь. Разве может Клара отстать? Это для нее равносильно поражению.

— А зачем она мне подбрасывает записки с угрозами? По этой же причине? Хочет лишить меня покоя? Довести до сумасшествия?

— Какие записки? — откровенно удивился Гатин.

— Об этом тоже писали в газетах. Или ты не читал?

— О том, как маньяк ворвался в твой дом и уничтожил скульптуру — читал. И о том, что тебе угрожают. Но я думал, что это пиар!

— Мне угрожают смертью! — Она усмехнулась. -Ничего себе пиар! Записки появляются после моих встреч с Кларой. В моей сумочке, на крыльце моего дома после ее визита.

— Неужели она спятила? — задумчиво пробормотал Гатин. — Так на нее не похоже. Угрожает, говоришь? А если это не она?

— У меня нет других вариантов.

— В милицию заявляла?

— Дере этим занимается.

— Вы же разводитесь!

— Платон, Платон! Не все так просто. До развода еще ой как далеко! Если это вообще возможно. Алик — мой менеджер, не забывай. Заменить его некем…

Она спиной почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Рядом стоял Сеси. Лицо у него было странное, глаза потемнели. Гатин близоруко прищурился.

— Не буду вам мешать, — сквозь зубы сказал Сеси, развернулся и ушел.

— Это он? — спросил Гатин. — Твой юный любовник? Мне кажется, он подслушивал.

— А разве мы какие-то тайны обсуждаем?

Она уже поняла, что опять попала впросак. Что ж за день сегодня? Не следовало обсуждать с Гатиным Альберта Дере и свой развод. Платон вдруг рассмеялся.

— А ведь я его узнал! Ай да Клара!

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Маргарита.

— Да так. Меня имя смутило: Сеси. Смотрел на фотографии в газетах и все думал: он, не он? Я ведь знаю его как Сережу. Сережу Симонова. Надо же! Сеси! А я-то гадаю: куда он исчез?

Гатин поднялся с гамака и чуть не упал. Так он был неловок. Она тоже вскочила.

— Гатин! Что ты знаешь? Сеси — любовник Клары?

Он опять рассмеялся.

— На этот счет не беспокойся. Удивляюсь, как ловко моя жена умеет устраивать дела! Нашла способ! Избавилась! Ха-ха! А теперь бесится! Завидует! Мне определенно надо задуматься! Следующий ее ход — развод со мной. Разве она может в чем-то отстать от Маргариты Мун?

Гатин шел к воротам, она следом. Выходит, Клара и Сеси — давние знакомые. Сережа Симонов был вхож в дом Гатиных. То-то он спрятался, увидев Платона!

— Что ж, спасибо за пиво, — усмехнулся Гатин, открыв калитку. — И за беседу.

— У тебя новая машина? — рассеянно спросила она.

— Это временно. Моя в ремонте. У знакомого одолжил.

— Опять попал в аварию?

— Так. Зацепило.

— Платон?

— Что?

— Контактные линзы надень.

— Черт! А ведь ты права! Они у меня в кармане! — Он сунул руку в карман пиджака. — Нет, в машине. В «бардачке».

— Кларе привет. У нас с ней скоро встреча.

— Встреча? Когда?

— На днях. Пообедаем где-нибудь. Посплетничаем.

— Да, конечно. Вы же женщины! Подруги. До свиданья, Дуня. Алику привет.

Он уже забыл, что Маргарита Мун и Альберт Дере разводятся. Она стояла и смотрела, как Гатин, уже сидя в машине, надевает контактные линзы, потом кому-то звонит. И понимала, что тянет время. Наконец Гатин уехал, а она пошла искать Сеси.