Раб лампы

— Терпение, Маргарита Ивановна. Терпение. Через десять минут все узнаете. Но для этого вам надо перелезть через забор.

— Что?!

— Он невысокий. И я все подготовил. Там, за забором, ваш дом. В двух шагах.

Они подошли к забору. И в самом деле: каменный, широкий, но невысокий. Вверху была натянута проволока, но между двумя секциями, где они «играли в шпионов», ее аккуратно убрали. Маргарита поняла: Давид. Но ее плечо…

— Я вас подсажу, — сказал Давид. — А с противоположной стороны лестница. Удержитесь? Одной рукой?

— Но мое платье!

— Слава тебе, не узкое. Юбка широкая. Все у вас в порядке, Маргарита Ивановна. Все в порядке. — Огромная рука легла на ее талию. Потом сползла ниже.

— Давид!

— Так подсадить!

— Ты нарочно это придумал! — Она почувствовала, как ягодицы легонько сжали. Можно сказать, поласкали.

— Как тяжело с вами, с женщинами! Она мне не верит! А я говорю: надо. Лезьте!

— Слава богу, что никто меня не видит, — пробормотала она, левой рукой опираясь о забор.

— Да уж! Даже папарацци хохотали бы! Вид у вас…

Он легко, словно пушинку, вскинул ее и посадил на забор. Она охнула: ну и силища!

— Ноги спускайте. Там лестница.

— Ты объяснишь мне наконец…

— Тихо! Ни звука!

Она спустила ноги и нащупала верхнюю ступеньку. И в самом деле лестница. Скорее, впрочем, козлы. Когда Давид успел подтащить их к забору? Она спустилась вниз, Давид спрыгнул следом. Склонился к ней и тихо сказал:

— Видите?

Она посмотрела в ту сторону, куда указывал его огромный палец. Окна ее дома. Второй этаж. Спальня. Ее спальня.

— Господи! — охнула она. — Там же…

— Свет. Ночник горит. Видно только отсюда. Со стороны леса. Он там. Попался. Мы подойдем тихо. Вы умеете ходить тихо? — Она кивнула. -У меня ключ от черного хода. Тихо войдем, поднимемся на второй этаж. Нас не ждут. А дальше будет как с тем парнишкой.

Она поняла: Давид говорит о кудрявом актере, любовнике Клары. Собирается опять применить физическую силу. Но в данном случае она не против. Да его убить мало! Этого ублюдка! Чем он там, интересно, занимается? В ее спальне? Постельное белье опять придется менять. Какая мерзость!

Давид двинулся к дому первым. Он не торопился: похоже, был уверен, что маньяк собрался провести в спальне Маргариты ночь. В заборе, окружающем ее участок, была калитка и со стороны леса: Альберт Валерианович Дере любил прогуливаться среди сосен, вдыхая целебный воздух. Давид неслышно отпер ее и пропустил хозяйку вперед. Они подошли к двери черного хода, поднялись по ступенькам. Давид достал из кармана ключ, бесшумно отпер замок, открыл дверь. И легонько тронул ее за плечо: прошу. Петли даже не скрипнули. Она подумала, что Давид, видимо, заранее их смазал. Готовился.

А как же сигнализация? К ее удивлению, она не сработала. Давид и это знал! Что преступник отключил сигнализацию! Но как? Она задрожала. Как близко была опасность! Это не Клара и не Сеси.

Теперь им предстояло самое сложное: бесшумно подняться по лестнице. Давид двинулся первым, она следом, стараясь, чтобы ни одна ступенька под ногами не скрипнула. В доме была странная тишина. Или ей казалось, что тишина странная? Уже подойдя к двери спальни, она услышала сопение. Давид добрался первым, потом подождал ее. Замерли на пороге. Она скорее почувствовала, чем услышала:

— Готовы?

И он рывком распахнул дверь. Раздался то ли крик, то ли стон. Какой-то звериный вопль.

— А-а-а!!!

Она оторопела. Взгляд уперся в огромную лысину.

«А где же его шляпа?» — подумала Маргарита. На ее кровати лежал Карл Янович. Он был голый. Она старалась смотреть только на лысину, хотя и та была отвратительна. К горлу подступила тошнота. Секунда — и Давид шагнул вперед, заслонив от нее кровать огромной спиной. Она все поняла. Увидела — и довольно.

— Я думаю, надо дать полный свет, — громко сказал Давид.

Она потянулась к выключателю, поскольку все еще стояла у двери. Вспыхнули лампы. Карл Янович заверещал и зажмурился.

— Момент! — сказал Давид.

И шагнул к тумбочке, стоящей у кровати. Видимо, он заранее спланировал все в деталях, потому что достал из верхнего ящика цифровой фотоаппарат. Верещание перешло в визг. Карл Янович попытался спрятаться, но Давид был проворнее. Недаром капитан Дроздов так хвалил его реакцию!

Он сделал пару снимков, потом потянул на себя простыню, под которой сжимался в комочек незваный гость, и щелкнул лежащего на кровати голого мужчину еще несколько раз. Потом спокойно сказал:

— Прикройтесь. Вот теперь поговорим.

Карл Янович вцепился в простыню и отполз на самый край широкой кровати. Он мелко-мелко дрожал.

— Предупреждаю, — сказал Давид. — Разговор я буду писать на диктофон. На этот раз тебе не отвертеться. Как с записками, которые ты выкрал и сжег. Маргарита Ивановна? Что с вами?

— Пусть оденется, — тоже дрожа, сказала она. Ей хотелось зажмуриться, закрыть уши и убежать. Она повторила: — Пусть оденется.

— Ну зачем же?