Раб моего мужа (СИ)

— Да, мэм. Она как услыхала, что нас распродадут на аукционе, то перепугалась, что ее разлучат с Тоби. С тех пор только и разговоров у нее было, что про побег.

Элизабет невольно стиснула поводья в руках.

— Хоть бы у нее все получилось! — сказала она. — Проделать такой путь, да еще и с ребенком на руках… Бедная женщина! Кстати, помнишь, когда Джеймс купил тебя, он отдал работорговцу Майка — сына Люси? Как же она за ним убивалась! Бежала за этим фургоном… бедняжка.

— Она до сих пор ревет каждую ночь, — сообщил Самсон, и тут Элизабет вспомнила, как Джеймс сегодняшним утром беспардонно приказывал ему «как следует обрабатывать» Люси.

Думать об этом было стыдно и неприятно, но все же любопытство взяло вверх. Она осторожно поинтересовалась:

— Ты так и живешь в ее хижине?

Самсон смущенно поскреб курчавый затылок.

— Да, мэм… Вот только…

— Что?

Он колебался, явно подбирая слова. Элизабет выжидающе смотрела на него и, в конце концов, не выдержала затянувшегося молчания.

— Говори уже, как есть! — велела она, придержав Снежинку.

— Только пообещайте, что не расскажете мистеру Джеймсу.

— Обещаю.

— В общем, Люси меня к себе не подпускает. Говорит, что скорей вырвет себе утробу, чем родит еще одно дитя, которое у нее отберут.

Как это было ни глупо, но Элизабет почему-то обрадовалась тому, что Самсон не спит с Люси.

— Что ж, ее можно понять, — протянула она. — Какая мать захочет обречь своего ребенка на рабство? Бедного Майка не спасло даже то, что его отец…

Она осеклась и глянула на Самсона. Тот кивнул.

— Я знаю, кто его отец, мэм. Уж если такого ребенка продали, то что говорить о щенке от простого ниггера вроде меня? Лучше уж вовсе не иметь детей, чем вот так…

Он замолчал и уставился на дорогу. Элизабет невольно задержала взгляд на его профиле. Самсон имел типично негритянские черты, но не настолько гипертрофированные, как у некоторых его сородичей. Широкий, но не приплюснутый нос; полные, но не раздутые губы; подбородок не скошенный, как у многих негров, а хорошо развитый, выступающий вперед.

— А у тебя есть дети? — поинтересовалась Элизабет.

Самсон повернулся к ней и с грустной улыбкой вздохнул.

— Была у меня жена… Ну, как жена… ниггерам-то нельзя жениться по настоящему. Мы с ней перепрыгнули через метлу.

— Как это?

— Очень просто, мэм. У белых — церковь и священник, а у ниггеров — метла. Ее кладут на землю, пара берется за руки, перепрыгивает ее, и после этого считается мужем и женой.

— Интересный обычай. И где же твоя жена?

— Померла при родах, — вздохнул Самсон. — Младенец ножками пошел да застрял. Мистер Чарльз даже белого доктора к ней вызывал, но тот ничего не смог сделать. И ребенка спасти не удалось.

— Ох! Соболезную.

— Спасибо, мэм.

Элизабет не нашлась что добавить, и воцарилось молчание. Дорога красной лентой вилась под копытами лошадей. Ветер шумел в деревьях, в воздухе разносилось жужжание насекомых и пение рабов, гнущих спины на раскинувшихся вокруг полях.

Когда впереди показались колонны «Персиковой долины», Элизабет стало жаль, что поездка подошла к концу. Приятно проведенное время омрачала лишь встреча с негроловами в сосновом бору.

Подъезжая к Большому дому, Элизабет заметила, что на террасе качается в кресле свекровь. При виде фигуры, затянутой в неизменно черное платье, настроение испортилось. Даже не присматриваясь, Элизабет могла бы поклясться, что старая ведьма буравит ее пристальным взглядом. Ну и ладно! Плевать на нее! Пусть лучше следит за своим распутным сынком.

Самсон спешился и, накинув поводья Брута на коновязь, подошел к Элизабет, чтобы помочь ей слезть с лошади. Она положила руку ему на плечо и, когда он, обхватив ее за талию, снял с седла, их взгляды встретились. Ее прожгло насквозь обсидианом черных глаз. По телу пробежала дрожь, ноги ослабли, и не поддержи ее Самсон, Элизабет шлепнулась бы на землю.

Он поспешно выпустил ее из объятий и, поклонившись, занялся Снежинкой и Брутом. Наваждение спало, но сердце продолжало учащенно стучать. Элизабет даже украдкой взглянула на свекровь: не заметила ли та ничего подозрительного. К счастью миссис Фаулер как раз распекала Сару за какую-то провинность.

Элизабет выдохнула, сама не понимая, что на нее нашло. Провожая взглядом Самсона, уводящего лошадей, она твердила про себя, что все это чушь. Бесспорно, он — приятный, симпатичный мужчина, но, черт побери, он — негр! А она, между прочим, замужняя дама! Даже если они разоткровенничались в пути, между ними нет и не может быть ничего общего, кроме отношений госпожи и слуги.

Глава 17

Две недели стояла адская жара, и все вокруг плавилось в раскаленном зное. С той прогулки Элизабет ни разу не выезжала верхом, так как единственное, на что она была способна в такую духоту — это сидеть в комнате с опущенными жалюзи, поминутно обтираясь водой.

Как-то ночью, когда Элизабет уже легла в кровать и задула свечу, дверь открылась, и на пороге показался Джеймс. Он держал фонарь, и в его тусклом свете Элизабет разглядела, что волосы мужа растрепаны, глаза лихорадочно блестят, а рубаха наполовину вылезла из штанов.