Раб своей жажды

— Разумеется, — кивнул Элиот, ничуть не удивляясь. — Благодарю вас. — Он передал привратнику гинею. — Может быть, вы только что спасли жизнь маленького ребенка. Идемте, джентльмены, нам предстоит длинная ночь.

Мне была непонятна его уверенность, ибо лично я счел, что мы никоим образом не приблизились к тому, чтобы узнать, где может находиться леди Моуберли.

— Если она уехала с Кингс-Кросс, — сказал я, когда мы двинулись к Оксфорд-стрит, — то, должно быть, направлялась куда-то на север.

— Если она куда-либо поехала, то только в Уитби, — покачал головой Элиот.

— Почему вы так уверены?

— Потому что в Уитби она прячет в шкафу свои скелеты.

— Скелеты?! — воскликнул я.

— Леди Моуберли, Стокер, — не та, за кого себя выдает. Может быть, вы вспомните теорию, которую я излагал вам после погони за сэром Джорджем? В ней говорилось, что кто-то пытается повлиять на него с политическими целями?

Я кивнул. Элиот действительно объяснял мне эту теорию несколько недель назад, и меня тогда поразила необыкновенная точность его рассуждений.

— Так вот, уловка, использованная леди Моуберли, или, вернее, женщиной, называющей себя леди Моуберли, — часть того же заговора. Вам неизвестно, что Розамунда была помолвлена с Джорджем Моуберли еще с детства. А потом они не виделись несколько лет, и Джордж на свадьбе с трудом смог узнать свою невесту.

— Значит, получается, — вскричал я, — что он женился вовсе не на своей суженой, а на женщине, за которой мы гонимся и которая подменила собой настоящую невесту! Вы это подозреваете?

— Именно, — кивнул Элиот. — Вы сегодня в отличной форме, Стокер. Поздравляю вас с подобной проницательностью.

— Вы считаете, — медленно проговорил профессор, — что она бежала в Уитби, чтобы замести следы? И там находятся доказательства совершенных ею преступлений?

— Вероятно. Она была в Уитби совсем недавно, менее четырех недель тому назад. Однако…

— Тогда надо немедленно поспешить на Кингс-Кросс, — воскликнул я, перебив его, ибо мне показалось, что мы зря теряем время. — Надо брать билеты на ближайший поезд.

— Несомненно, — согласился Элиот. — Мы так и сделаем. Но не стоит преследовать ее втроем. Лже-леди Моуберли — женщина примечательной смышлености и злонамеренности. У нее чрезвычайный талант обмана…

Мне показалось, что он говорит о своей противнице почти с восхищением, как если бы дуэлянт отпускал комплимент стоящему по ту сторону барьера. Но Элиот еще сильнее нахмурился, и лицо его вновь потемнело.