P.S. Дописываю поздно вечером. Только что меня навестил доктор Элиот. Я удивилась, увидев его. Когда я была у него утром, он сказал, что ему нужно некоторое время, чтобы разобраться с делами в клинике, но оказалось, он освободился быстрее, чем предполагал.
— Ллевелин, мой коллега по клинике, уезжал на три недели, — сказал он, когда лакей принял его шляпу. — Но он вернулся и может подменить меня на несколько дней.
Я удивленно взглянула на него:
— Вы думаете, пары дней будет достаточно?
— Увидим, — пожал он плечами и оглядел холл.
Я догадалась, что он хочет осмотреть кабинет Джорджа и показала ему, куда идти. Несколько минут он рыскал по кабинету, словно гончая, вынюхивающая добычу.
— Что ж, — хмыкнул он наконец. — Следов проникновения через окна не видно, но вот это, — он указал на поверхность конторки, — представляет некоторый интерес.
Я посмотрела туда, куда он, указывает, но не увидела ничего необычного.
— Полагаю, — продолжал доктор Элиот, — с прошлой ночи вы запретили слугам входить сюда?
— Я хотела оставить все так, как застала, — призналась я.
— Отлично! — воскликнул он. — Чересчур добросовестная горничная может погубить жизнь сыщика. А теперь посмотрите внимательно, леди Моуберли. На конторке очень тонкий слой пыли, ровный везде, кроме этого места. Видите? Прямоугольник точно подходит вон той красной шкатулке.
Он подошел к столу, на котором стояла одна из шкатулок с правительственными документами Джорджа.
— Очевидно, ее вчера ночью сдвигали с места, и, следовательно, она была предметом внимания ваших непрощенных гостей. Что в этой шкатулке?
— Бумаги Джорджа.
— По законопроекту о границах в Индии?
— Предположительно, да.
— Что ж, посмотрим! — Доктор Элиот нажал защелку шкатулки. — Заперто. — Он осмотрел шкатулку. — Опять-таки никаких следов взлома.
— Может быть, взломщика спугнула сообщница, прежде чем он успел открыть шкатулку?
— Может быть, — нахмурился доктор Элиот. — У вас есть ключ?
— Нет.
— Ну, раз так, — пошарил он в кармане, — думаю, Индийский кабинет простит меня.
В руках у него оказался кусок проволоки, который доктор вставил в замок, повернул, подергал, и после нескольких неудачных попыток замок поддался. Доктор Элиот улыбнулся.
— В Лахоре воры клянутся этим малым инструментом, — сообщил он, пряча в карман свой «ключ» и открывая крышку шкатулки.
Он отшатнулся, а я вскрикнула. Ибо, Люси, представьте мой ужас — шкатулка была пуста! Бумаги исчезли!
Доктор Элиот казался, однако, удовлетворенным.
— Этого и следовало ожидать, — проговорил он, обводя взором кабинет. — Сомневаюсь, что мы найдем тут что-нибудь более интересное, леди Моуберли. Так что теперь, с вашего разрешения, мне хотелось бы осмотреть вашу спальню.
Все еще ошарашенная размахом только что раскрытого нами преступления, я провела доктора наверх. И снова доктор Элиот начал рыскать по комнате. У туалетного шкафчика он остановился и нахмурился, затем взял в руки склянку с лекарством.
— Это помогает вам справиться с лондонским воздухом? — спросил он.
Я сказала, что да.
— Но пузырек полон, — заявил он почти обвиняюще.
— Да, я только начала им пользоваться.
— Когда?
— Вчера вечером.
— У вас остался пузырек от лекарства, которое закончилось до этого?
— Горничная, наверное, выбросила его.
— А можно его извлечь?
Я вызвала звонком горничную и приказала ей принести пустой пузырек.
— Вы подозреваете, что кто-то пытался одурманить меня? — спросила я доктора Элиота, пока мы ждали.
— Таинственная женщина разбудила вас как раз в ту самую ночь, когда вы сменили лекарство. Подозрительно, не так ли?
— Что вы предполагаете, доктор Элиот?
Он оставил мой вопрос без внимания:
— Вы ведь всегда спали крепко, кроме прошлой ночи?
Я согласилась с этим.
— Но зачем кому-то понадобилось одурманивать меня? — настаивала я.
— Что-то в этом доме представляет большую ценность для наших незнакомцев, — . пожал плечами он.
— Бумаги Джорджа?
На его тонких губах появилась улыбка. Я поинтересовалась, приблизился ли он к раскрытию тайны.
— Кое-какой свет, возможно, блеснул, — ответил он, — но я могу ошибаться, ведь мы только начали, леди Моуберли.
В этот момент вошла служанка с пустым пузырьком. Элиот осторожно взял его, посмотрел на свет и попросил отдать пузырек, из которого я принимала лекарство. У меня полно этого зелья, и я охотно согласилась, спросив, что еще могу сделать.
— Ничего, ничего, — промолвил он. — Я видел все, что хотел увидеть.
Он повернулся, и я проводила его до двери. Уже собираясь уйти, он вдруг задержался.
— Леди Моуберли, — сказал он, повернувшись ко мне, — должен задать вам еще один вопрос… Ваш день рождения… Он пришелся как раз на один из дней сразу после первого исчезновения Джорджа, не так ли?
Я с удивлением взглянула на него:
— Ну, да… Точнее на день после его возвращения. Но я не понимаю, почему…
Он сдержал меня движением руки.
— Я вам сообщу, как пойдет дело, — пообещал он, повернулся и, не оглядываясь, зашагал по улице, а я провожала его взглядом, пока он не исчез вдали, и думала о том, какой след ему удалось обнаружить.
Размышляю я об этом до сих пор, смотря из окна своей спальни на улицу внизу. Она пустынна. Часы на церкви только что пробили два. Пора ложиться спать. Надеюсь, что усну. В мозгу моем сильная усталость. Мне кажется, что тайна разрослась до огромных размеров. Но, может быть, дражайшая Люси, для вас она перестанет быть тайной. Могу на это только надеяться и верю, что вскоре все обернется к лучшему. Спокойной ночи. Вспоминайте о Джордже и обо мне в ваших молитвах.
Роза