Раб своей жажды

- Это, Мурфилд, - сказал он, постукивая стэком по длинной пурпурной линии, - граница нашей империи в Индии. Граница протяженная и, как вы сами хорошо знаете, слабо охраняемая. А вот здесь, - он снова постучал стэком, территория его императорского величества российского царя. Далее заметьте, что вот эта зона - горы и степи - не принадлежит ни России, ни нам. Буферные государства, Мурфилд, площадка для игр шпионов и авантюристов. И вот как раз сейчас, если только я не ошибаюсь, здесь готовится буря, мощный ураган и, похоже, он идет к нашим границам в Индии, - он постучал по району на левом поле карты. - Точнее говоря, сюда, в место под названием Каликшутра.

- Никогда не слышал о таком месте, сэр.

- Не удивляюсь, Мурфилд. Немногие слышали о нем. Взгляните сюда, - он вновь постучал по карте, - видите, как это далеко. Чертовски высоко, и ведет туда одна дорога, вот эта. Других путей не существует. Мы всегда старались обходить эту местность стороной. Знаете, никакой стратегической ценности... - Полковник прервался, затем нахмурился. - Так, по крайней мере, - пробормотал он, - мы всегда считали.

Он нахмурился еще больше, некоторое время вглядываясь в карту, а потом сел в кресло и наклонился через стол ко мне:

- До нас доходят странные слухи, Мурфилд. Там что-то заваривается. Месяц назад сюда, спотыкаясь, явился один из наших агентов, бледный как смерть, весь в шрамах, но привез первые надежные новости для нас. Я выслушал его, - прошептал он, и лицо полковника исказила гримаса крайнего ужаса. - Кали.

Он закрыл глаза, словно не в силах произнести то, что хотел сказать.

- Кали, - повторил он. - Мы оставили его одного, чтобы он хорошо выспался. А на следующее утро...

Полковник Роулинсон помедлил. Его поджарое загорелое лицо побледнело.

- На следующее утро, - полковник закашлялся, - мы нашли его мертвым... Бедняга застрелился.

- Застрелился? - не веря, переспросил я.

- Пальнул прямо в сердце. Всю грудь разворотил, редко такое увидишь.

- Боже мой, - я глубоко вздохнул. - Что же побудило его к этому?

- Вот это, капитан, мы и хотим, чтобы вы узнали.

В комнате, казалось, вдруг стало очень тихо. Я почувствовал, что проклятые индусские божества скалятся на меня со стен. В том, что мы столкнулись с настоящей тайной, я не сомневался. Я знал, сколь опасна разведывательная работа и какие храбрецы заняты в ней. Такие люди не имеют привычки стреляться, обезумев от страха. Что-то достало этого человека. Что-то... Но что? Я снова взглянул на Роулинсона:

- Вы думаете, сэр, в этом деле замешаны русские?

Полковник Роулинсон кивнул:

- Мы точно знаем, что они замешаны. - Он помедлил и понизил голос: Две недели тому назад прибыл второй агент.

- Надежный?

- О, самый лучший, - кивнул полковник. - Мы зовем его Шри Сингх. Лев. Да, самый лучший,

- Он видел русских, - сообщил Пампер, склоняясь ко мне. - Сотни этих бродяг, переодетых в туземцев, идут по дороге в Каликшутру.

Я нахмурился. Мне как раз кое-что пришло в голову.

- Каликшутра, - повторил я, повернувшись к Роулинсону. - Ваш первый агент, сэр, тот, который умер, говорил только о "Кали", насколько я помню. Не могло так случиться, что он имел в виду нечто иное?

- Нет, - заявил бабу, о присутствии которого я совершенно забыл.

- Прошу прощения? - с холодком сказал я, потому что не привык, чтобы, кто-нибудь перебивал меня, не говоря уже о том, что это посмел сделать какой-то бенгальский канцелярист. Но бабу, казалось, не смутил мой раздраженный взгляд; он грубо воззрился на меня в ответ и почесал задницу.

- Кали - богиня индусов, - растолковал он тоном школьного учителя, выговаривающего отстающему ученику, - а не название местности.

От подобного обращения я, по-видимому, разгорячился, ибо Роулинсон довольно резко оборвал меня.

- Хури - профессор санскрита в Калькуттском университете, - торопливо сказал он, словно оправдываясь.

Я взглянул на профессора и тот ответил мне взглядом бездушных, холодных, как у рыбы, глаз.

- Я всего лишь простой англичанин, - произнес я, льщу себе, с едким сарказмом, - и не притворяюсь ученым, ибо мой учебный класс - военный лагерь. Поэтому я попрошу вас растолковать мне связь между Кали, богиней, и Каликшутрой, названием местности, поскольку с готовностью признаю, что сам таковой связи не наблюдаю.

Бабу кивнул:

- С удовольствием, капитан.

Он поерзал в кресле и, наклонившись, взял статуэтку, черную и большую, которую поставил передо мной на стол.

- Вот это, капитан, - сказал он, - богиня Кали.

"Слава небесам, что я - христианин", - все что смог я подумать, ибо богиня Кали оказалась ужасным страшилищем. Черное, как смоль, туловище, как я уже успел заметить выше, в шести руках - мечи, а язык выкрашен в кроваво-красный цвет. А танцевала она на трупе человека. И это еще было не самое худшее, ибо, присмотревшись получше, я разглядел ее пояс и гирлянду на шее.

- Бог ты мой! - непроизвольно пробормотал я.

С пояса свисали окровавленные руки, а гирлянда была из человеческих голов!

- У нее много имен, капитан, - прошептал мне на ухо бабу, - но всегда она остается Кали Грозной.