Читаем Раба любви и другие киносценарии полностью

Девушка на мгновение замерла, посмотрела на Сергея и протянула ему бланк, а когда он отошел, плечики ее снова задергались.

«Дорогая обезьянка, — написал Сергей,— кое-какие дела вынудили меня уехать. Надеюсь, ненадолго. Мечтаю о встрече, люблю. Люблю тысячу раз. Твой долговязый Сержик».

Он перечитал телеграмму, встал и попросил новый бланк.

«Дорогая Нелла, — написал он, — я уехал на некоторое время, потому что...». Он отложил самописку и задумался.

Ему никак не удавалось сформулировать причину отъезда, и тогда он разорвал второй бланк, а первый протянул в окошко танцующей девушке.

Потом он снова вышел на площадь и у полосатого столбика с надписью «Автобусная остановка» увидал такси.

— Свободно? — спросил Сергей.

— Садитесь, — сказал шофер.

Он был в поношенном комбинезоне военного образца, темно-синем, с накладными карманами.

— Куда? — спросил шофер.

— Пока к трубе, — сказал Сергей. — Тут у вас где-то труба была, что-то не видно ее, а раньше она прямо с площади были видна.

Шофер пристально посмотрел на него.

— Котельную консервного завода вам надо, что ли?

— Наверное, — сказал Сергей.

Шофер пожал плечами и включил счетчик. Они приехали очень быстро. Сергей вспомнил, как шел когда-то к этой трубе, она казалась ему где-то далеко от станции, на краю города, а сейчас они приехали очень быстро, не прошло и двух минут.

Он вышел, взялся рукой за растяжку, а шофер, приоткрыв дверцу, наблюдал за ним.

Сергею было грустно, но не очень. Он стоял и смотрел вдаль улицы. Рядом с трубой высилось четырехэтажное здание промышленного образца с металлическими сетками на окнах, из-за этого здания не видно было теперь трубы с площади.

Он подумал: мне не очень грустно, может быть, потому, что это не та труба, — и спросил шофера:

— Это дорога к больнице?

— Нет, — сказал шофер, — к больнице в другую сторону. Вам к больнице?

— Да, — сказал Сергей, сел в такси, и они поехали назад, вновь через площадь, мимо дома с башенкой.

— Тут когда-то продавали рыбу, — сказал Сергей.

— Магазин «Рыба. Мясо» на главной улице, — сказал шофер. — Мы будем проезжать.

Такси свернуло за угол и сразу оказалось в большом городе. Мигали светофоры, мелькали пестрые противосолнечные козырьки над витринами магазинов.

— Вы когда у нас были? — спросил шофер.

— Давно, — сказал Сергей.

— Узнаете? — спросил шофер.

— Кое-что, — сказал Сергей. — Дом с башенкой узнал.

— Это который? — спросил шофер.

— Возле вокзала, — сказал Сергей.

— Что-то я не припомню, — сказал шофер. — Я здесь родился, а не припомню такого, вы что-то путаете...

— Нет, — сказал Сергей. — Возле вокзала дом с башенкой.

— Не пойму я, — сказал шофер. — Я возле вокзала раз двадцать в день бываю, у меня там стоянка, вы что-то путаете, а может, вы просто не туда заехали, не в тот город, это бывает, — шофер расхохотался, он не был лишен чувства юмора.

— Нет, — сказал Сергей. — Дом с башенкой я запомнил хорошо. Там внутри почта.

— А, — сказал шофер, — почту я знаю. Да, там действительно сверху есть какая-то голубятня.

Он затормозил.

— Вот магазин «Рыба. Мясо».

Магазин был большой, с зеркальными витринами, в витринах стояли горки разноцветных консервных банок и висели громадные стерляди из папье-маше.

Сергей вошел в магазин. Пахло здесь острыми пряностями и морской водой, на мраморных прилавках лежали мокрые свежие рыбины, рыбное филе, украшенная зеленью жирная сельдь в плоских эмалированных коробках и стояли бочонки кетовой икры. Сергей купил золотистую конченую рыбу, понюхал ее и положил на сиденье такси.

— Хорошая закуска. А теперь куда? — спросил шофер.

— В больницу, — сказал Сергей и прикрыл глаза.

— Приехали, — сказал шофер через некоторое время. — Мне подождать?

Сергей увидел несколько белых трехэтажных корпусов, клумбы, посыпанные песком аллеи.

— Это не та больница. — сказал он.

— А я откуда знаю, — сказал шофер. — Я без адреса ехать не могу, еще подумаете, что я нарочно километры накручиваю.

— Нет, — сказал Сергей, — я это не подумаю, просто это не та больница.

Они развернулись и ехали на этот раз довольно долго.

— Здесь, — сказал шофер.

— Это тоже не та больница, — сказал Сергей.

— У нас в городе две больницы, — сказал шофер.

— Вы езжайте, — сказал Сергей.

Он взял из багажника чемодан и рассчитался с шофером. Такси отъехало, потом остановилось, и шофер крикнул:

— Рыба! Вы забыли рыбу!

— Не надо, — сказал Сергей. — Возьмите себе, хорошая закуска.

Больница была обнесена каменным забором, и какой-то человек, очень небольшого роста с громадными ладонями, дремал в проходной.

Когда Сергей вошел, он приподнял веки, посмотрел, но не окликнул его и отвернулся.

По больничному саду бродили выздоравливающие в пижамах, а несколько пижам скопилось у вкопанного в землю столика, стучали в козла. Иногда после особенно сильного удара там кто-то выкрикивал:

— Ух ты, мать моя женщина! — и хохотал.

Откуда-то из-за деревьев вышла сестра в белой шапочке и халате.

— Больные, — сказала сестра. — Сейчас второй завтрак.

— Клашенька, — позвал ее больной в пенсне с черным шнурком, а когда она подошла, что-то шепнул на ухо.

— Бардадым, ну вас в баню, — прыснула сестра.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека кинодраматурга

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия