Раба не твоя (СИ)

Не убирая пальцев, он поднял меня, придерживая за талию так, что мои бедра оказались почти на уровне его глаз, закинул ноги на широкие плечи. Не успела я опомниться, как его рука перестала давить мне между ног, и горячий длинный язык проник внутрь. Придерживая за ягодицы и спину, он бесстыдно вылизывал самые нежные, сокровенные уголки тела. Мои стоны больше напоминали исступленный рык. Пальцы сами, нащупав опору, вцепились в его длинные округлые отростки, ниспадавшие на плечи. Когда самец подтягивал меня к себе, я непроизвольно сжимала их и тянула на себя, кажется, его это заводило. С утробным урчанием он оторвался от меня. Снова усадив к себе на колени, он впился поцелуем в губы, одновременно массируя соски пальцами и чуть пощипывая их. Этой пытки я не выдержала, пребывая на грани безумной эйфории.

— Пожалуйста, пожалуйста, — шептали мои губы, ногти выводили на его влажной коже груди светящиеся зеленоватые узоры.

— Господин, — подсказал он, щекоча кончиком языка шею, слегка покусывая кожу у пульсирующей жилки. В ответ я недовольно зарычала. Внезапно почувствовав под собой твердое естество Вожака, застонала, требуя, чтобы мною овладели немедленно, потерлась об него промежностью. Самец, заметив мое елозанье, подтянул поближе к своему животу, не прекращая ласк.

— М-м… ох! Ну, пожалуйста… — взмолилась снова.

— Ты забыла ключевое слово, сладкая, — промурлыкал он, пронзая меня взглядом, полным страсти.

— А-а, р-р-х, господин, сволочь… — через силу простонала я, не выдержав его напора.

— Давно бы так, — проурчал он, убирая руку со спины, позволив мне сесть верхом на него. Внизу живота неприятно кольнуло болью, но это даже доставило мне некое болезненное наслаждение. Придерживая за талию и бедра, он направлял мои движения. Я не чувствовала себя, я парила, существовал лишь он во мне и ничего вокруг. Испытав серию мощных оргазмов, я без сил растянулась у него на груди. Почувствовав, как в меня хлынул обжигающий поток семени, тихонько застонала от чувств, переполнявших все мое существо, наслаждаясь умиротворенным состоянием блаженства.

Вожак что-то рыкнул над моей головой двум девушкам, те, разочарованно протянув «Да господин», зашуршали простынями и ушли.

Сегодня он не пошел ни к одной из своих наложниц. Вожак был занят — он превращал неопытную неискушенную девушку в роковую женщину, свою личную нежную тигрицу. Я постоянно противилась его воле, кое-что из предложенных им игрищ, мне откровенно не нравилось, и я не стеснялась это ему говорить. Если к чему и приучил меня Макс — не нравится что-то в постели, не отмалчивайся и не терпи.

Яута некоторые мои предубеждения откровенно забавляли, и он не уставал доказывать на примере, что это хорошо, ломая устоявшиеся стереотипы и сметая сомнения. Мое упрямство и горделивость его заводили, он мог долго мучить меня страстными ласками, выпытывая то самое слово. Я потеряла счет времени, нам приносили еду, мы купались, ели и снова занимались любовью.

***

Я лежала у него на груди, глаза невольно закрывались после бурного секса, но спать не хотелось. Фрей’кан тихонько и нежно урчал, лежа на шкурах, и этот звук приносил умиротворение и чувство необъяснимой нежности к нему. Наверное я влюбляюсь, или уже влюбилась, или это благодарность женщины к тому, кто дарил несколько дней подряд свою ласку и нежность.

— Скоро Сезон слияния, — промурлыкал он, перебирая пальцами локоны моих волос. — Меня долго не будет.

— Как долго? — встревожено приподняла я голову. Отпускать его не хотелось, рядом с ним было тепло и спокойно.

— По-умански месяц.

Я уронила голову обратно, сдерживая разочарованный вздох. Так долго…

— Неужели моя непокорная уманочка будет скучать? — игриво прорычал Фрей’кан, переворачиваясь, опрокинул меня на пол и пристально посмотрел в глаза. Я смущенно покраснела, подергала свисавший валар. Сказать или нет? Неужели, чтобы влюбиться, мне нужно так мало времени?

— Может немножко… — пробормотала я, тщательно отводя взгляд.

— После Сезона я навещу тебя, затем улечу на Охоту, — сказал он, поглаживая ладонью мою грудь. — Какой ты хочешь подарок, чтобы я тебе привез?

— Не знаю… — растерялась я, посмотрела ему в глаза: нет, не шутит, — может что-нибудь для рисования, краски, карандаши, мольберт… я люблю рисовать.

— Хорошо. А теперь проверим, как хорошо ты усвоила мой прежний урок.

— Фрей’кан! Пусти, я устала!

— Ты это уже в третий раз говоришь, — усмехнулся самец в ответ. Он широко раздвинул ноги, проникая языком в самую глубь лона, руки крепко держали бедра и вырваться было никакой возможности, оставалось только подчиниться. Добившись моей разрядки, он отстранился, и улегся на спину. Я, немного замешкавшись, покрыла его тело поцелуями до середины живота и тут же вернулась к его лицу, целуя каждое пятнышко и шрамик на нем. Его руки, не переставая, гладили меня, поддерживая возбуждение.

— М-м, сладкая, а дальше?