Рабочая гипотеза

Леонид сказал следующее:

– Масштабы группы я, наверно, и впрямь перерос – как видишь, недооценка своих возможностей мне несвойственна. Однако у меня большой долг перед грешной Землей – лучевую болезнь еще только-только начинаем лечить. И тебе ли не знать, как крепко я врос корнями в проблему! Ты из нас самая космическая, и хорошо, что будешь работать по прямому своему назначению. А мы сейчас будем помогать Лихову стряпать «Ли-5». Для этого хватит и группы.

Распрощались с Раисою только вечером; Леонид математически обработал ей экспериментальные данные, с этой целью она и прилетела. А пока он считал, Елизавета «развлекала» гостью.

– Слыхала? Семечкин йогом заделался. Высший шик! Ездил с Шаровским на конференцию в Ташкент, накупил там грецких орехов. На все деньги, дабы поставить препоны соблазнам. Несколько дней их с энтузиазмом жевал, а потом Шаровский повел его в гости к тамошнему тузу – подкормить. И что бы ты думала? Вовик сожрал одиннадцать шашлыков! Шефуля их сосчитал: со свойственной ему педантичностью ставил карандашиком галочки на бумажной салфетке. А рассказала я эту историю вот для чего: ты и генетик, ты и косметик, почему бы тебе к тому же йогом не сделаться? Может, похудела б немножечко.

Трудно защищать Раису от нападок жены, да и неудобно при ней начинать спор, однако, когда Мелькова уезжает, Громов, помня о своих обязанностях воспитателя, отваживается:

– Восхищаюсь Раисиной хваткой!

– Вот-вот: оккупантка…

– Науку делают разные люди. Однопроблемники вроде нас, ну и… Ох, помолчи минутку! Обратимся к примерам. У нас не была обеспечена генетическая сторона – Мелькова тут как тут! Сразу прикрыла прорыв!

– Фигаро здесь…

– Фигаро тоже не болтался без дела! Далее – Лихов. Если бы не она и ее аспирантка, пропал бы у Лихова драгоценнейший материал! Или…

– Браво-брависсимо!

– А что ты думаешь? Ее начинания надо поддерживать!

– Вот я и советую ей: внеси вклад в развитие системы йогов. Или в астроботанику: темна вода и – увлекательнейший предмет! Ты уж не заступайся! «Восхищаюсь…» Постыдился бы, даже Яшка краснеет!

Пущена в ход тяжелая артиллерия – Яшка, и спор сползает с научных рельсов. Яшке раздражаться на данном этапе вредно – придется Громову промолчать.

Однако молчать не легко. Приезд Раисы вернул Елизавету к далеко не лучшим дням ее жизни, но одновременно и напомнил о ее победе над Мельковой, и Лиза устроила Леониду «вечер воспоминаний». Следуя традициям школы, ее высказывания можно сгруппировать по пунктам:

1. Леня, она талантливая! В Киеве я сразу не поняла, а теперь понимаю: замечательная у нее работа! И теорию твою она применяет очень своеобразно. Вообще она чудо! Красавица… И как это мне удалось тебя у нее украсть? Ведь я украла тебя у нее, да? Она неземная, а мы с Валей земные, поэтому нам и удалось это. Так ведь? Я всегда была уверена, что тебя украду, даже когда в Энск ездил. А вот теперь, когда украла, мне ее жалко. Ведь это себе в утешение она твердит: «Игорь, Игорь». На каждом слове Игорь…

2. Маленькие собачки всегда злые.

– Ты тоже не сенбернар…

– О, ко мне это отношения не имеет! Это правило распространяется только на породистых собак, а я дворняжка. Да и к тому же я совсем не мала!

– К какой же породе ты ее причисляешь?

– Она болонка. Крашеная…

– Ох уж!.. Да у нее и в сороковом году были такие же волосы, а тогда женщины еще не освоили перекись!

– Леня, не спорь – крашеная! И на лице штукатурка. Добро бы, как я, применяла микродозу губной помады, так нет ведь… Но, впрочем, не всем от природы дана яркая, впечатляющая внешность моего типа. И потом она толстая. Всюду толстая, а не так, как я, только местами… Маленькая, противная шавка, которая так и норовит укусить всякого.

3. Мы должны быть благодарны Раисе до гроба. Ведь это она посоветовала шефуле воссоединить теоретика Громова с экспериментатором Котовой. Себе на голову – хи!.. Не учла, что экспериментатор – женщина, да к тому же очаровательная! Ведь я очаровательная, да, Леня?

И так далее и тому подобное. То флейта слышится, то саксофон, то бубен, но в целом это оркестр. Основную его мелодию Леонид различать научился.

Когда до предполагаемого дня появления Яшки оставалась неделя, Леонид отправил на дачу Галку, а сам остался в Москве – нужно было многое приготовить к приезду Лизы. Утром, когда прощался с Елизаветой, она была веселой, порывалась проводить его до станции, и он уехал со спокойной душой.

Он передвигал книжный шкаф, когда в комнату ворвалась Галка.

– Леня, она рожает!

– Как, где же она?

– У нас дома. Прямо с вокзала – туда… «К маме», – говорит, и все тут!

Поймав такси, Леонид доехал до Котовых за пятнадцать минут. По дороге выспрашивал у Галки, как все случилось.

– Очень просто. Я пошла в лес прогуляться. А когда вернулась, она стояла посреди комнаты и ругалась. Потом я потащила ее на станцию.

– Пешком?