Рабочий

В СССР балет ценили, и билеты на балет распределя-ли по предприятиям, словно пайки хлеба и баланду в тюрьме.

Балерин в тюрьмы не сажали, потому что балерина до тюрьмы не дойдет: её приголубит сначала следователь, потом — начальник УВД, затем — судья, а потом — министр.

Балерины привычные к ухажёрам, потому что в балет пошли только из-за ухажёров, — так говорили на заводе, и Лёха верил словам старших товарищей.

Балерины в мыслях даже в курилке достали, Лёха за-кинул ногу на ногу, недовольно наморщил лоб, будто да-вил вшей складками кожи.

Балерины — больной вопрос для рабочего человека: вроде бы балерина доступна, как продажная девушка — плати деньги и вези балерину на Канары и веди в ресторан, но в то же время балерина недоступна, словно фея из сказки — летает, порхает, а не возьмешь, потому что ни денег нет на неё, ни обхождения, ни костюма для похода в ресторан.

Лёха поразился своему открытию: каждая девушка — продажная, но на каждую — своя цена.

На одних девушек цена настолько высока, что де-вушки всю жизнь ходят в старых девах, а затем улетают в Сочи и живут под пальмами, словно сухопутные крабы.

— Во как! — Лёха стукнул себя ладошкой по левой коленке, словно сдавал экзамен на шамана. — Расскажу пацанам и девахам, что все девушки продажные, но, если нет денег, то и не купишь.

Во как! — Лёха чуть было не побежал с открытием в цех, но лень — удобно в курилке, разморило, ноги не идут, как у балерины после банкета.

Мысль о том, что даже балерина пойдет с ним в ре-сторан, а потом полетит на Канары, окрылила Лёхи, слов-но он привязал крылья от горного орла.

С деньгами Лёха получит любую прыгающую бале-рину, но вопрос — захочет ли Лёха отдавать деньги бале-рине, или купит другую дорогую женщину, когда озоло-тится — так в магазине, у покупателя деньги имеются, но он проходит мимо товара молча.

Если не балерина, то кто?

Дальше простой балерины фантазия Лёхи долго не отходила, потому что даже в мечтах он трудно представ-лял, что разбогатеет до невозможности и пойдет за покуп-кой женщин.

Наконец, заслонка в голове упала, и Лёха пред-ставил, что он купил бы не просто балерину, а — прима-балерину, самую главную в балете, как пахан на киче.

Но прима-балерина — значит — опытная, поэтому — старая, не первой свежести, вот в чем философский вопрос выбора балерины.

Зачем переплачивать за старое мясо, если рядом про-дается свежее и по низкой цене, доступной даже для мил-лиардера с красным золотым перстнем на указательном пальце.

Лёха указал бы пальцем с перстнем на балерину, назвал бы цену, и балерина побежала бы за Лёхой на конец света, где белые медведи делят льдины по по-нятиям.

Но опять же — просто балерина — не престижно для миллиардера Лёхи, а прима-балерина — друзья засмеют, что взял пожилую вместо молодой, словно потерял глаза у станка.

Выше прима-балерины — балерина-депутатка Госу-дарственной Думы Российской Федерации, будто бы в других странах существуют Государственные Думы — так зачем добавка — Российская Федерация?

Депутатка обойдется в другую сумму, дороже, чем просто прима-балерина в стоптанных тапочках, которым завидуют узбеки.

Но опять же, если прима-балерина в возрасте, то де-путатка — и подавно, девушка только для разговоров, как безногий философ Дзы.

Лёха давно мечтал о девушке для разговоров, об ум-ной женщине, но пока не находил, словно искал грибы под снегом.

Опять светлая мысль, но другая, порадовала и пора-зила Лёху: если он не встречал ещё умных женщин для долгого познавательного разговора, то значит, эти женщи-ны дорого стоят, и с простым рабочим парнем разговор не начнут, оттого, что слесарь не заплатит нужную сумму за общение с философичкой.

Лёхи бросило в жар, как французский каштан.

Если он разбогатеет, то не просто балерину купит — опять же вопрос, балерину приму, или балерину приму-депутатку, но она уже в возрасте, — а приобретет в гипер-маркете, где продаются женщины, возьмет за деньги кра-савицу балерину умную, с университетским образованием.

Лёха от волнения ковырялся в ухе и чуть не достал из ушной раковины барабанную перепонку — так старичок ковыряется в зубах и выдергивает челюсть.

Прима-балерина депутатка Государственной Думы, умная, с университетским образованием — красота, пре-стиж для рабочего парня, но, сколько же ей лет стукнет в обед — сто? двести?

Школа балета — раз, пять лет в университете — два, работа до пота с бешенной усталостью до должности при-ма-балерины — три.

От женщины останется оболочка, со словами и мощ-ными ногами динозавра.

Зачем оболочка, если вместо умной женщины можно взять книжку из библиотеки: глаза заболят от чтения при свете керосиновой лампы, лучины и свечи.

Лёха потерял присутствие духа, укорял себя за мысли по кругу, и нет конца и выхода из денежной ситуации, оказывается и богатые тоже плачут: возьмут молодую балерину на содержание, а молодая — не престижно, потому что не депутатка, не прима-балерина, не с университетским образованием, не философичка.

Если умная, рассудительная балерина, депутатка, то — в возрасте, опять же непрестижно, как в болоте.

Что пацаны скажут в курилке?