Работа для оборотня (СИ)

Несколько лет назад Сириус увлёкся кино, хотя раньше был к нему равнодушен. А началось всё с «Дикаря» с Марлоном Брандо. Этот фильм был старым, он вышел за годы до рождения Сириуса, но Сириус его обожал. «Дикарь» долгое время был запрещён в Британии, его до сих пор показывали по телевидению крайне редко, и то ночью. Сириус его увидел случайно: однажды на каникулах после пятого курса, когда родители Ремуса уехали на несколько дней, Сириус ночевал у него. Тогда они ещё не встречались, хотя после той ночи в ноябре, когда они спаслись от камнепада и Сириус поцеловал его в щёку пыльными губами, между ними что-то изменилось. В тот вечер Сириус появился у него дома и рассказал, что поссорился с родителями. Семья Поттеров, у которых Сириус уже несколько раз пережидал тяжёлые времена, как раз проводила каникулы в Европе, так что Сириусу просто некуда было больше податься. Они с Ремусом проговорили допоздна, пока Ремус не ушёл спать, на прощанье объяснив Сириусу, как пользоваться телевизором.

Когда посреди ночи сонный Ремус вышел из спальни, чтобы налить себе воды, то увидел такую картину: Сириус сидел на диване, согнувшись вперёд, прижав к подбородку сжатый кулак, глаза распахнуты на пол-лица, рот приоткрыт. На экране Джонни и его друзья-байкеры покидали городок, в котором произошли такие безумные события, и Сириус смотрел в прекрасное и печальное лицо Марлона Брандо с таким видом, точно к нему спустился ангел. «Это просто потрясающе!» – выдохнул он, как только фильм закончился. Спустя месяц Сириус явился на Кингс-Кросс в новенькой кожаной куртке, игнорируя насмешки слизеринцев, и не сменил её на мантию волшебника – так и сидел в Большом Зале во время речи Дамблдора, так что в тот год факультет Гриффиндор ушёл в минус по очкам за поведение, когда учебный год ещё не начался.

Сириус стал интересоваться кино. Когда они оставались с ночёвкой у Ремуса, то часто смотрели что-нибудь по телевизору, иногда ходили в кино. Но угодить Сириусу было трудно. Ремус навсегда запомнил, как неловко ему было в прошлом году, когда они отправились на «Сияние». Там, где зал вопил от ужаса, Сириус загибался от смеха – ему показались ужасно нелепыми и бутафорская кровь, хлещущая из лифта, и маленький мальчик, разговаривающий с призраками, и искажённое застывшее лицо Джека Николсона. «В следующий раз, – проговорил он, фыркая от смеха, – я выберу фильм». И выбрал – «Звёздные войны: Империя наносит ответный удар». После сеанса они медленно шли по ночному Лондону, в лучах фонарей кружились первые снежинки.

- Что с тобой? – спросил Ремус, покосившись на задумчивого, помрачневшего Сириуса.

- Ничего.

- Это из-за брата? – осторожно спросил Ремус. Регулус Блэк по-прежнему не давал о себе знать, и пусть Сириус в последнее время демонстративно игнорировал брата, Ремус знал, что на самом деле ему тревожно. Он и в кино его вытащил, только чтобы отвлечь.

- Нет, – с лёгким раздражением отозвался Сириус. Помолчав, добавил: – Просто… ну, этот фильм.

- Нечего на меня дуться, – усмехнулся Ремус. – Это была твоя идея.

- Я знаю, – Сириус повернулся к нему, его глаза были тёмными и недобрыми. – Я просто не понимаю, что плохого в ненависти? Что плохого в злости, если она направлена против врагов?

- Слышал бы тебя магистр Йода, – улыбнулся Ремус, но Сириус не улыбнулся ему в ответ.

- Ненависть – благородное чувство, – проговорил он, снова отвернувшись. – Могучее чувство. Если человек ненавидит, значит, у него есть сердце. Ненависть помогает бороться. Она делает нас сильнее.

- Любовь тоже… – начал было Ремус, но Сириус перебил его:

- Любовь никогда не выигрывала войны! Их выигрывала только ненависть. И эту войну мы выиграем, только если будем ненавидеть своих врагов. Они не достойны того, чтобы их прощать. Мне жаль, – он на секунду сжал зубы, – мне жаль, что Дамблдор не разрешает нам убивать Пожирателей смерти. Уверен: одна Авада, пущенная в кого-нибудь из этих подонков, принесёт больше пользы, чем вся наша пропаганда и агитация.

- Орден Феникса не занимается непростительной магией, – сказал Ремус. Осенние ночи в Лондоне и так не отличаются теплом, а сейчас ему стало ещё холоднее. Особенно когда Сириус сухо усмехнулся и сказал:

- Убивать можно и по-другому.

- Сириус!

- Что? Я просто рассуждаю, гипотетически. Знаешь, что такое «гипотетически», Лунатик? – в его голосе прозвучала издёвка. Он ускорил шаг, оставив Ремуса позади. Ремус догнал его, взял за руку:

- Сириус, давай не будем об этом говорить.

Сириус обхватил его за плечи. Ремус прижался щекой к плечу Сириуса и обнял его за талию, чувствуя, как тот прижимается щекой к его волосам:

- Ты прав. Не будем портить хороший вечер, их и так в последнее время маловато.

- Не принимай это близко к сердцу, – проговорил Ремус. – В конце концов, это же всего лишь кино.

- Да, – без улыбки отозвался Сириус. – Всего лишь кино.