Работа для оборотня (СИ)

- Мы с тобой, – сказал Ремус, направляя палочку на его запястья и распутывая волшебством серебристый шнурок.

- Нет! – вдруг сказал Квентин, и Ремус изумлённо посмотрел на него. Парень всё ещё был бледен, но смотрел решительно. – Нет, – повторил он. – Джин сейчас в своём доме. Этот дом оставила её в наследство бабушка, он находится у моря, в окрестностях Ипсвича. Место очень открытое. Сейчас нас заметят. Мы должны дождаться темноты.

- Хорошо, – кивнул Ремус. – Стив, сколько там врагов?

- Долохов, Мур, Скуммель и ещё одна женщина из Министерства.

- Из Министерства?! – закричал Лайелл. Стив кивнул, искривив рот:

- Не знаю, как её зовут, но она отвратная тётка. И злобная.

- Стив, – быстро сказал Ремус, – уходи сейчас. Предупреди Джин, что мы придём на помощь. Мы появимся, когда стемнеет. Держись рядом с Долоховым, и будь готов ударить его Оглушающим сзади, когда он не будет этого ожидать. Ты уйдёшь с Квентином и Джин. Немедленно после этого отправляйся в Хогвартс, расскажи обо всём Дамблдору, и он предоставит охрану тебе и твоим родным.

– Понял, – кивнул Стив. Прежде чем выбежать из дома и аппарировать, он ещё раз окинул взглядом всех троих, и на лице его появилось что-то вроде благодарной улыбки.

- А что будешь делать ты? – спросил Квентин.

- Сдамся, – ответил Ремус. Его отец вскочил.

- Что? – выдохнул он.

- Пап, у меня задание. Дамблдор поручил мне узнать кое-что о Гвилте, и я должен попасть к нему. Он ищет молодых оборотней, которые владеют магией, и я…

- К дьяволу его приказы!!! – взревел Лайелл. – Ты много раз сражался, но это слишком! Они убьют тебя, Рем, я не могу потерять тебя!

- Нет! Папа, успокойся и не кричи! Если… если всё удастся, и ребята сбегут, Гвилт будет в ярости. Он захочет узнать, кто виноват, а виноват буду я…

- И ты позволишь Пожирателям увести тебя к этой твари? Чтобы он допросил тебя лично? Рем, этого не будет. Я немедленно посылаю сову в Министерство. Через час здесь будут авроры, я добьюсь того, чтобы сам Грюм…

- ПАПА! Я сказал, нет! Я уже не ребёнок, я прекрасно знаю, на что иду! Меня могли убить сотню раз, но я жив, а все мои друзья мертвы! Ты сам говорил: отомсти за своих друзей! Именно это я и делаю сейчас! Дамблдор дал мне работу, и я не могу, не могу провалить её!

Лайелл больше не возражал. Закрыв лицо руками, он скорчился на диване. Ремусу захотелось подойти к нему и обнять, но вместо него это сделал Квентин.

- Давайте… – беспомощно проговорил Ремус, глядя на мужчину и юношу, убитых тревогой и горем, – давайте хотя бы выпьем чаю. До темноты ещё далеко.

И ушёл в спасительно пустую кухню.

Чайник с тяжёлым звяканьем опустился на конфорку, и голубые огоньки послушно загорелись по мановению волшебной палочки. Ремус открыл шкафчик, невидящими глазами окинул ряды коробок с чаем. Перед его глазами был Долохов, ненавистный Долохов.

Братья Пруэтты умирали ещё час после того, как Долохов поразил их своим проклятием. Ремус слышал, что он очень гордился этим заклинанием, которое изобрёл сам, и от которого не было контрзаклятия. Он вспомнил, как вместе с Питером тащил с поля боя умирающего Фабиана Пруэтта; вспомнил бледное, усыпанное веснушками лицо, и кровь, льющуюся изо рта.

- Молли… Гидеон… Молли… Гидеон, – шептал Фабиан. Ремус уложил его на траву, подсунул под голову свёрнутый валиком плащ. Где-то вдалеке громыхали и трещали заклятия, ночная тьма озарялась зелёными, красными, лиловыми вспышками.

- Всё будет хорошо, Фаб, – сказал Ремус. – Дамблдор уже рядом. Он спасёт тебя. Всё будет хорошо, Фаб, всё…

Врать он никогда не умел, и тогда его голос тоже предательски прервался. Питер сидел рядом, бледный до синевы, онемевший от ужаса. Приподнявшись последним усиленным рывком, Фабиан открыл рот, но ничего не успел сказать. Он рухнул прямо на руки Питеру, и из его рта полилась кровь… и ещё что-то. Обугленные, изувеченные заклинанием куски лёгких и гортани – вот что это было*.

Питер закричал. Нет, не так – завизжал во всю глотку. Ремуса самого чуть не вывернуло. Он попытался перевернуть Фабиана на спину, и горячая струя крови обожгла ему руки. Неуклюже поднявшись на ноги, Питер бросился бежать, его толстенькая фигура шаталась туда-сюда. Ремус догнал его, встряхнул, велел успокоиться. Но его самого трясло так, что он еле мог говорить.

- Я так не могу больше, Рем, – рыдал Питер. – Не могу… не могу…

- Я тоже, – отозвался Ремус и прижал его к себе.

Чайник засвистел. Ремус поспешно снял его с огня, налил кипятка в заварочный чайничек, и только тут понял, что забыл положить заварку.