Работа для рыжих

Народа у закрытого трактира все прибавлялось. Одни делали вид, что торопятся куда-то по делам и оказались тут совершенно случайно, свернули не туда, с кем не бывает (ага, на селе, где каждый угол знаешь!). Другие подходили и глазели, не маскируясь. Ребятня прочно оккупировала заборы и играла роль дозорных, громогласно сообщая взрослым о том, что творится в трактире. Кейр, время от времени показывающийся из окна или у крылечка, как кукушка в гигантских часах, посмеивался и громогласно оповещал особо любопытных, что откроется заведение с первым вечерним часом.

Но нам как друзьям хозяев доступ внутрь был открыт мгновенно, стоило только подняться на крыльцо. Я еще не успела переступить порог, как учуяла характерный, весьма приятный аромат.

— Нравится? — по-своему истолковал мои обнюхивания воздуха Кейсантир и, гордо поведя большой ложкой, объяснил: — Местная приправа! Только собирать начали! Тебе, можно сказать, травку повезло в самом соку отведать!

— Ой, везение небывалое, — жалобно вздохнула я и спросила: — Кейр, скажи, ты капилу во все блюда добавил?

— В гуляш добавил, в рагу добавил, в похлебку покрошил, вот только мясо на вертеле в ней не обваляешь и в пироги с ягодами не добавишь, — добросовестно перечислил мой друг и удивился, когда я издала облегченный вздох. Ура, всю пищу в доме отравить не успели!

— Нельзя ей этой травы, видения начинаются, днем чуть в костер не ухнула, когда все, что пригрезилось, взялась разглядывать, — пояснил Гиз вполне емко, но не проронил ни словечка о пророческом характере грез.

— Это что же, выходит, праздничного ужина не получится? — расстроился бывший палач и сегодняшний трактирщик.

— Почему не получится? — подбодрила я беднягу. — Праздник-то, он в душе, а не на столе! Пирогов и мяса мне за глаза хватит, а если еще и компота нальют… Ужин в прекрасной компании и в отличном месте сам по себе уже радость, а что до набора разносолов, так пироги и жареное мясо — это все, что мне нужно для счастья! Честное-пречестное слово!

Надеюсь, восторженное закатывание глаз у меня получилось в меру адекватным, способным успокоить друга.

— Кстати, Кейр, — чтобы свежеиспеченный трактирщик перестал заморачиваться, я постаралась переключить его на другую кулинарно-вдохновенную тему. — А откуда пироги? Вы когда успели тесто сгоношить, гении сферы общепита?

— Так мать Алльзы с вечера ставила, пироги еще в селе поутру ранешенько напекли, а тут в печи подогреваем, — смущенно объяснил мужчина фокус-покус.

— Так это те самые пироги! И ты еще говоришь, что пира не получится? — искренне возмутилась я, и Фаль, одобривший местную сдобу, согласился со мной от всей души. Пока мы препирались, из полуоткрытой двери между общим залом и кухней раздался скрип, стук, звук падения чего-то небольшого и радостный возглас:

— Кейр, я нашла, где Зарран приправы хранил! Тут шкафчик потайной у очага! О! Капила сухая с дарицей! Можно мясо присыпать!

— Не-э-эт! — Возглас прозвучал квартетом и так слаженно, будто мы его репетировали со вчерашнего вечера без перерыва на сон и еду.

— Не хотите? — немножко обиделась молодая хозяйка, и из двери показался наморщенный носик. Брови нахмурились.

— О, Алльза, мы тут призрак Заррана случайно встретили, он тебе столько всего передать велел, — чтобы в очередной раз не начинать печальную повесть о «траве и видениях», коварно промолвила я, и не прогадала.

Тема приправы была благополучно забыта ради инфернально-практичных наказов старого трактирщика наследникам. Мы собрались уютной компанией на кухне за широким столом, аккурат между открытым очагом, где жарилось на вертеле мясо, и печью-плитой, которую оседлали весело побулькивающие кастрюли и чугунки с будущим ужином. И на два голоса с подпевающим бэк-вокалом Фалем завели речь о том, как ее дядя хотел помириться с сестрой, да не сложилось. Киз хоть и остался в коллективе, в беседе не участвовал, лишь кривил время от времени губы, будто хотел ляпнуть какую-нибудь гадость, да сдерживался.

Эффективное все-таки средство эта штука с метаморфозами, надо бы на вооружение взять, обдумать, как рунами делать, и использовать по необходимости в качестве последнего средства воспитания для особо безнадежных циников.

Так мы хорошо сидели, пусть и без еды, что никакого другого праздника не надо. Алльза вздыхала и охала, а под конец даже прослезилась и фартуком глаза промокнула:

— Жалко дядьку-то! Как с мамкой увижусь, все-все ей перескажу, чтоб больше на него обиды не держала.

— Скажи непременно, — мудро согласился муж и нежно погладил девушку по руке. — А трактир мы с тобой еще лучше, чем при нем, держать будем, чтоб сродственнику твоему привольно отдыхалось от трудов мирских, чтоб с улыбкой сюда мог поглядывать, коль охота придет! Хорошо, что вы над подонком, до смерти человека доведшим, суд совершили, я бы, коль узнал о том, какие лихие дела он замыслил, мог не сдержаться.