Работа для спецов (Живыми не оставлять)

— Но на похоронах Зотова ты был?

— Да, еще когда в больнице лежал, до запоя.

— Как же ты завязал?

— Я увидел сон, Феликс. Обычно такие сны верующие люди называют вещими. Во сне Татьяна на коленях умоляла меня бросить пить, приговаривая: зачем я себе и ей с дочерью жизнь отравляю? И я дал слово бросить пить. Когда проснулся и понял, что это всего лишь сон, — я готов был выть. Ведь только что мы были вместе, зачем я проснулся? И все же увиденное запало мне в душу. Утром, когда раздался очередной звонок, я кое-как добрался до двери и открыл ее. На пороге стоял Дмитрич. Я так сильно внешне изменился, что он сразу и не узнал меня, спросив:

«А Воронова я могу увидеть?»

«Можешь, сколько душе угодно».

«Викторович, ты? Ни хрена себе, дошел! В зеркало-то заглядывал? Неужто все время пил?»

«Да какая разница, Дмитрич?»

«Ты что же, решил себя в могилу свести? После инфаркта — такой запой. С ума сойти! А Зотов называл тебя настоящим мужиком — кремнем. Да какой ты на хрен кремень?»

«Не бей, Дмитрич, ниже пояса, мне без твоих слов хреново».

«А ты думал, легче водку жрать? Ты что ж мне не открывал? Я почти каждый день наведывался. Сегодня решил — не откроешь — буду дверь ломать».

«Не берет меня смерть — не нужен я ей пока».

«Короче, с пьянкой завязываем, есть у меня один врач знакомый — по этой самой линии. Чудо, а не врач, он тебя быстро поднимет».

«А ради чего, Дмитрич? На хрена мне эта жизнь? Смысла в ней не вижу».

«Смысла не видишь? Молодец. А как же те, кто погубил твою семью, кто Зотова угробил? Пусть, значит, живут спокойно? Ты о чем с Зотовым договаривался? Помнится — что-то о мести говорили, или я ослышался?»

«Не ослышался. Ладно, давай сюда своего чудо-доктора».

«Вот так-то лучше. Я пойду. Как только его разыщу — сразу сюда. Только смотри, чтобы больше ни капли. Понял?»

«Не волнуйся, сказал — буду выходить, значит, буду».

Врача Дмитрич привез. А через некоторое время я прошел сеанс кодирования. На полгода — больший срок мне не требовался. После сеанса я почувствовал явное облегчение. Угнетающая боль потери постепенно сменялась стремлением к действию. Я решил начать войну против наркомафии. Выявить верхушку пирамиды, чтобы безжалостно обрубить ее, совершить свой собственный суд, вынести приговор и лично привести его в исполнение. Это стало смыслом моей жизни. Поэтому я нашел тебя. Я не хочу тебя принуждать, Феликс, пойти со мной, возможно, до конца, но поставить в известность о своих планах посчитал необходимым. Все же мое больное сердце может не дать завершить начатое. Поэтому я хочу просить тебя: если со мной вдруг что случится и ты, естественно, пожелаешь — доведи дело до конца. Вот, пожалуй и все, что я хотел тебе рассказать.

— Виктор, если ты решил выйти на тропу войны, — значит, и я достаю свой томагавк. Так что давай отдохнем — уже светает, а утром приступим. Ложись в спальне, я в зале, мы и так засиделись.

И друзья разошлись по комнатам. Они снова были вместе, их снова объединяла цель, и впереди была борьба — как всегда опасная, смертельная схватка. Они вновь были востребованы, только теперь не своим прямым начальством, а самой жизнью.

Утром следующего дня друзья приступили к разработке плана действий. Главное, цель уже была определена Виктором точно — выйти на верхушку преступного сообщества, конкретно на то лицо, которое держит в своих руках все нити наркоторговли. И параллельно, по возможности, вычислить организатора убийства Зотова.

Это составляло общую стратегию действий. Далее предстояло разработать тактические ходы, которые и позволили бы выполнить основную задачу и достичь цели.

— Как ты думаешь, Феликс, смогли бы мы свободно организовать торговлю наркотиками в солидных масштабах и остаться одновременно вне зоны внимания правоохранительных органов? Считаю это невозможным. Понятно, что над всей организацией стоит один человек или группа заинтересованных лиц, но руководитель должен быть один. Согласен?

— Не знаю, Витя, может, и так, но уверенности у меня нет. Если только этот руководитель и легальный государственный чиновник — не одно лицо. И сидеть такой руководитель должен очень высоко. Он должен иметь реальное влияние на правоохранительные органы — милицию, таможню, на все фискальные органы территориального подчинения. И тут идеальной фигурой выступает не кто иной, как сам губернатор.

— Нет, фигура губернатора отпадает. Но уровень «крыши» должен быть соизмерим с губернаторским. Вывод — это кто-то из непосредственного окружения главы администрации. Вполне вероятно — один из его замов. Уровень ниже не дает нужного эффекта, кроме, пожалуй, начальников Управлений МВД и ФСБ. Но и эти лица вряд ли связаны с криминалом. Значит, круг лиц, очень близкий к губернатору, только и способен эффективно прикрывать, а возможно, и руководить преступным сообществом. Из них кто-то один, скорее всего, и является нужной нам фигурой. Назовем его куратором. Его мы и будем искать.