Работа горя

сойди и погляди, непогрешим
на нас, не соблюдающих режим,
чванливых, не умеющих молиться,
поумиляйся, что у нас за лица,
когда мы грезим, что мы совершим

мы купим бар у моря. мы споём

по телеку о городе своём
мы женимся на девушке с квартирой
кури и ничего не комментируй
уже недолго, через час подъём

как горизонт погаснет там, вдали,

ничком, с ноздрями, полными земли
мы все домой вернёмся, пустомели.
мы ничего предвидеть не умели.
мы всё могли.

20 февраля 2015

«словно гибкое дерево, по утрам…»

словно гибкое дерево, по утрам
солнце через окна врастает в храм;
стелется туман вдоль низин,
глубоко вздыхает эчмиадзин,
набирая воздух в колокола.
моя девочка, как спала?

через главные площади, вдоль мостов

над севаном-озером, сквозь ростов,
где твой дед сидит с удочкой, не шумя —
не мелькнёт ли чья-нибудь чешуя —
над москвой, где услышу я,
а старушка темза, поймав с высот,
на руке тебе принесёт:

этот нежный, южный, нездешний звон

прилетит на мэрилибон,
где дороги будут ему тесны, —
звону новой, первой твоей весны —
он поёт тебе из-за стен и рам:
«ты красавица, мариам»

6 апреля 2015

«вы, торговцы святым с колёс…»

вы, торговцы святым с колёс,
устроители тайных месс,
продавцы ритуальных слёз,
сочинители чёрных пьес;

мы, стареющие, увы,

власти этой степи большой,
боги топлива и жратвы,
постановщики войн и шоу,
вот такую вот шваль, как вы,
ненавидящие душой;

значит, мы вас собрали здесь,

так сказать, разместить заказ:
мы из вас выбиваем спесь,
вы садитесь бессмертить нас:

и шизофазию наших речей,

и мутации наших лиц —
всё запечатлейте до мелочей,
всё запомните до крупиц.

чтобы без посторонних глаз,

очень тихо, ведь сдаст любой, —
рассказать сыновьям о нас,
вдохновить их своей борьбой

за влияние на умы

вас распнёт потом большинство:
мы нормальные силы тьмы.
нам забвенье страшней всего.

так что, мастера хорошо приврать,

даровитые дураки:
открываем-ка все тетрадь,
пишем с красной строки

9 апреля 2015

«да-да, родная, если и делить…»