Работа и личность

Псевдотрудоголики-авральщики – люди, не умеющие работать равномерно, но способные мобилизоваться, когда их подстегивает ситуация аврала. Могут сидеть допоздна, работать в выходные и в праздники, но как только аврал отступает – возвращаются к своему режиму. Работают неравномерно: днем могут часами торчать в курилке, обсуждая политику, а к вечеру срочно дописывать горящий отчет. Получают особое удовольствие от работы в сжатые сроки, их подстегивает ситуация аврала, а монотонное расписание от сих до сих утомляет.

Псевдотрудоголики-низкоорганизованные – люди, которые не умеют определять приоритеты, планировать свое время и никак не могут сесть за конкретную работу. Их все время что-то отвлекает: разговоры и просьбы коллег, нескончаемые «кофе-паузы», телефонные звонки родственников и друзей. Пятнадцать раз они возвращаются к своим бумажкам, но уже через три минуты снова срываются куда-то. А к концу дня жалуются окружающим, что работы полно, а еще и «конь не валялся» и что им осталось лишь «начать, да кончить». Такие люди часто сидят допоздна. И только угроза вообще не попасть домой заставляет их неимоверным усилием воли все-таки сделать свою непосредственную работу. Да и общаться-то уже не с кем – все их более организованные коллеги разошлись, окончив свои дела вовремя.

Псевдотрудоголики-новички – сотрудники, у которых просто не хватает знаний и навыков для выполнения всех обязанностей в течение рабочего дня, не умеющие к тому же эффективно распределять свое время.

Трудоголики поневоле – люди, попавшие в зависимость от темпа всей работы компании, заданного неформальным лидером-трудоголиком. Чтобы не оказаться заложниками такого стиля работы, можно ввести правило – отчитываться о собственной проделанной работе перед начальником непосредственно.

Настоящим удовольствием от работы могут похвастаться далеко не многие – о специфическом неудовольствии работать говорят, пишут и сетуют в личных блогах, беседах и в кабинетах психологов. Мотивы, по которым люди терпят непривлекательную, а то и попросту неприятную работу, варьируют, но редко сходятся на высоком призвании или важности социальной миссии исполняемых трудовых обязанностей. И в это же время давление руководства и корпоративной политики таково, что следует демонстрировать личную вовлеченность в бизнес компании и умение работать в команде, для чего пожертвовать парой часов личного времени – не вопрос. По сути, современная ситуация трудовой занятости – это сфера действия новой идеологии. Для нее фигура увлеченного работой и планами компании сотрудника – то же самое, что образ строителя коммунизма для прежней идеологии, коммунистической. Люди зачастую просто боятся признаться, что не очень верят в «большие планы», но терять работу по этой причине не намерены. И тогда активно демонстрируют лояльность – в том числе и в виде чрезмерной поглощенности работой.

Проблема глубже и социально опаснее, чем разговор о психологических особенностях работающих людей. Речь идет об особой идеологии современности: «правильное преподнесение самого себя» стало делом каждого работника, на каком бы поприще он ни трудился, ведь очень важно не только работать, но и правильно «преподать» свою работу. При такой ситуации демонстрация трудового энтузиазма – двигатель профессиональной карьеры. Насколько стоит возлагать ответственность за подобное положение дел на отдельно взятого человека?

Еще один вариант формирования трудовой зависимости связан с преувеличенным ощущением собственной полезности и значимости. Возможно, таким людям в детстве часто внушали, что, чтобы быть хорошим человеком, нужно делать что-то полезное для общества – «только так тебя будут любить, только так ты будешь кому-то нужен». Получив однажды удовольствие, состояние эйфории от удачи после отлично выполненной работы, когда ощущение собственной значимости возрастает до небес, человек испытывает дискомфорт, не получая эту эйфорию вновь и вновь. Он начинает подсознательно искать это состояние, которое, быть может, так и останется недостижимым – ни дома, среди близких, ни где-нибудь еще. Точно так же наркоман в реальной жизни не может найти альтернативу тому кайфу, который дает наркотик.

* * *