Работа легкой не бывает

Все вокруг казалось совершенно мирным, но этот факт не отменял другого: я так и не нашла участок леса с хлебными деревьями. К этому времени я в целом оставила надежду и она уже не отнимала у меня столько душевных сил, как когда-то, а что меня слегка тревожило, так это кучка земли у основания знака, вроде бы свидетельствующая о том, что его выдернули и поменяли направление указателя. Но я убеждала себя, что эта кучка могла появиться еще тогда, когда господин Хакота переставил указатель как надо, поэтому решила о ней не сообщать.

Моя работа и с билетами, и с составлением карты продвигалась успешно – настолько, что я заполнила около четырех пятых карты, которую мне выдали в первый день. Теперь я твердо знала, где в секции «Дары леса» найти каштаны, хурму, миндаль и инжир, и если мама просила принести ей инжира, я могла выйти, сорвать пару плодов и вернуться в хижину, не заблудившись. По-видимому, мой прогресс с картой превзошел ожидания господина Хакота, потому что когда я показывала ему карту, он говорил что-нибудь вроде «как приятно для разнообразия работать со способным человеком!». Слыша такие похвалы, я каждый раз пыталась не обращать на них внимания как на лесть, но когда увидела, как он подозвал двух своих сотрудников и показал им, что ему особенно понравилось на моей карте, у меня создалось впечатление, что он не кривит душой. Пока он выспрашивал у меня подробности о том или ином месте, у меня мелькнула мысль, что он, возможно, хотел бы заняться составлением карты самостоятельно, вот только больная спина не дает. Я понимала, что с моей стороны такое всепрощение – глупость, но достигла состояния, в котором, даже если бы господин Хакота наотрез отказался слушать меня, все равно нашла бы ему оправдания, напоминая, что он в самом деле любит эту работу и что у него проблемы со здоровьем, так что не стоит слишком строго судить его. Мне самой очень нравилась эта работа, но я питала безоговорочное уважение к каждому, кто отдавался своему делу с такой страстью. Просто я слишком хорошо сознавала, что подобная черта гарантирует мне массу трудностей и испытаний в работе.

Примерно в то же время я начала задумываться о моей давней, первой работе. Я ни на секунду не верила, что еще когда-нибудь смогу заняться тем же делом, но замечала, что чувства, от которых никак не могла избавиться после увольнения – нежелание вообще больше работать, особенно в этой сфере, – постепенно покидают меня.

И в это же время я нашла в лесу то, чему там определенно не следовало быть. На этот раз находка не имела никакого отношения к «Кангрехо Обаяси»: это была книга, озаглавленная «Анализ и реабилитация в вопросах ухода», ее втиснули лицевой стороной обложки вниз между ветками дерева на такой высоте, что я могла бы достать ее, только подпрыгнув. По некоему странному совпадению об этой книге я слышала, хоть и не читала ее. Мне рекомендовала ее коллега на прежнем рабочем месте. Книга вышла в позапрошлом году и распродавалась вяло, но в моей прежней сфере деятельности подняла настоящую волну. Насколько я могла судить, глядя снизу, книга была сильно потрепана, из нее торчало множество мелких бумажных закладок. Я огляделась, проверяя, нет ли чего-нибудь примечательного поблизости, и увидела довольно крупную поросль грибов шиитаке у подножия ближайшего дерева. Вытащив карту, я написала на свободном месте: «Дерево с шиитаке (книга)».

На этом я могла бы повернуть обратно, но меня посетило отчетливое чувство, что здесь я, пожалуй, смогу лучше связать увиденное воедино, и я, застыв столбом посреди леса, задумалась. До сих пор все предметы, которые я находила, относились к атрибутике «Кангрехо Обаяси», а этот не имел к ней отношения, но, несомненно, все равно считался вещью, оставленной в лесу. Я развернула карту, пересмотрела все места на ней, где находились предметы «Кангрехо», и наконец перевела взгляд на только что сделанную запись, как вдруг меня осенило: рядом со всеми находками росло что-нибудь съедобное.

Держа в руках почти полную карту, я уставилась на единственное белое пятно на ней, оставшееся к северо-востоку от хижины. Что там, гадала я, – на этой территории, куда еще не ступала моя нога? Найдется ли там какое-либо объяснение тому, что вся атрибутика «Кангрехо» связана с Исагирре, или книге «Анализ и реабилитация в вопросах ухода», или тому факту, что все эти предметы находятся рядом с чем-нибудь съедобным? И существует ли какая-нибудь связь между всеми находками и загадочной фигурой в лесу, будь то призрак гоминина Обаяси или олень, сбежавший из зоопарка?

Я вынула из рюкзака бутылку, глотнула чая из лопуха и направилась в сторону последнего неразведанного участка на карте. Казалось, мое тело движется само по себе. Рациональная часть моего «я» несколько раз пыталась контролировать меня, советовала позвать с собой господина Хакота или хотя бы госпожу Кудо или господина Нодзима, но желание посмотреть, что там, в той стороне, пересилило.