Работа над ошибками

Проспект прямой стотридцатикилометровой лентой окольцовывал удивительный город, возведённый на внутренней стороне огромной трубы, насквозь пронзавшей поистине невероятных размеров диск аивлянского корабля, который… вернее, которая сама была разумным существом и не нуждалась в капитане и команде. Проспект был широкой — около тридцати метров в ширину — серой слегка шершавой лентой, посреди которой проходила красная полоса, встав на которую, можно было скользить, стоя на месте (причём, полоса эта сама не двигалась).

Они шли в направлении «воздушного сада», расположенного неподалёку от здания, в котором поселились гости с Земли.

По проспекту изредка проезжали разноцветные люди на велосипедах, роликовых досках и других подобных средствах, предназначавшихся больше для развлечения, чем в качестве транспорта. По обе стороны проспекта имелись широкие тротуары, по которым местные просто гуляли пешком от здания к зданию, или к воздушным садам.

Никто никуда не спешил, не было слышно никакого шума, ни громких криков, ни музыки.

В Полисе подобный темп жизни можно было наблюдать рано утром выходного дня.

А в этом фантастическом городе, — где, если посмотреть вверх, можно было увидеть «падавшие» вам на голову дома и улицы, парки и голубые как небо озёра, — казалось, вообще никогда не спешили и всегда был выходной день.

По краям ленты проспекта тянулись невысокие балюстрады из материала похожего на гранит, выполненные в стиле, напоминавшем земную эпоху Возрождения. (Иеремия заметил спутникам, что если отправиться куда-нибудь в Италию и поискать там уцелевшие следы той самой эпохи, то, вероятно, можно будет найти нечто похожее на какой-нибудь старинной вилле.) Вдоль балюстрад через каждые двадцать шагов стояли украшенные резьбой в том же, что и ограждения, барóчном стиле каменные (если то, конечно, и правда был камень) сосуды с растущими из них деревцами причудливых форм и расцветок.

Транспорта вроде автомобилей в городе видно не было. Земляне уже успели оценить удобство корабельной транспортной системы, представлявшей собой сложную и запутанную сеть из местами прозрачных, местами нет, вездесущих труб, по которым, подобно капсулам в пневмопочте, проносились пассажирские кабинки. Внутри кабинок или болидов имелся комфортный салон, рассчитанный на пять-шесть пассажиров. (Были также и болиды грузовые, использовавшиеся техническими службами корабля.) Окон в болидах не было по той причине, что скорость и частая смена «верха» и «низа» (координат весьма условных для трёхсотпятидесятикилометрового космического корабля, внутри каждой из обителей которого были свои «верх» и «низ») могли вызывать неприятные ощущения у пассажиров.

Сад раскинулся на висевшей в воздухе без всякой видимой опоры овальной плите. Размером плита была около семисот метров по большой оси и около трёхсот — по малой.

От проспекта к саду вёл короткий изогнутый мостик. Когда земляне подошли к нему, позади их окликнул знакомый мелодичный грудной голос:

— Джей, Харрис! Друзья! — это была Ивилита.

Все семеро остановились и обернулись.

Оказалось, что их нагнало очень странное, походившее на… оторвавшийся от фасада старинного здания каменный балкон с балясинами и перилами, транспортное средство, на котором стояли двое мужчин и женщина и приветливо махали руками землянам. «Балкон» держался в нескольких сантиметрах над тротуаром проспекта без видимой точки опоры.

Иеремия сразу узнал Ивилиту — аивлянка почти не изменилась, чего нельзя было сказать о её спутниках: один был белый европеоид, другой — типичный негр.

— Ив! — воскликнул Иеремия. — Вы почти не изменились! А вот ваши муж и… кстати, кем вам приходится Эвааль? — спросил Иеремия, переводя взгляд на стоявшего рядом с аивлянкой белого мужчину неопределённого возраста: — Эв! Неужели это вы?!

— Эвааль мне приходится братом, — ответила женщина, сойдя с «балкона». — Как и Альрес, — улыбнулась она.

На остановившихся в нескольких метрах от «балкона» землян смотрела миндалевидными голубыми глазами смуглокожая крепкотелая блондинка, одетая в стиле пятидесятых годов XX столетия в кремовое платье в горошек с облегающим лифом и глубоким декольте, чуть прикрывавшее крепкие смуглые колени сильно расширявшимся от тонкой талии к низу подолом. На ногах женщины были лакированные туфли из коричневой кожи, тонкий пояс и сумочка того же цвета довершали её старомодный наряд.

Мужчины, ставшие теперь неотличимыми от землян, спустились за ней следом, и все трое подошли к землянам. На Эваале был классический чёрный костюм с галстуком-бабочкой, на Альресе — синие джинсы и клетчатая рубашка.

— Вы угадали, друг мой, — Эвааль с улыбкой протянул руку Иеремии.

— Но… вы же теперь совсем не походите на дьявола, черт возьми, Эв! — Иеремия пожал руку. — Как и вы, Альрес… — Они обменялись рукопожатиями и с Альресом. — Хотя, вы на дьявола и прежде не были похожи… Разве что, самую малость…