Работа над ошибками

Еще до выборов 1989 года с Лукашенко произошла некрасивая история – приехал в бригаду и избил абсолютно трезвого тракториста, избил жестоко – сапогами. Я узнал об этом в самый разгар предвыборной кампании, когда Лукашенко сам себя выдвинул в кандидаты. Тогда секретарь райкома рассказал, что для этого выдвижения были две причины: во-первых, Лукашенко действительно думает, что победит заместителя председателя правительства республики, а во-вторых, таким образом надеется уйти от ответственности за рукоприкладство (как известно, тогда кандидаты в депутаты обладали статусом неприкосновенности). Прокуратура сразу же завела уголовное дело. Но времена были уже не те, члены партии состязались, кто больше и сильнее плюнет в партию. И прокурор области держал нос по ветру: а вдруг Лукашенко с его настырностью прорвется в депутаты? Дело было возбуждено, вынесено на сессию райсовета, депутатом которого был Лукашенко. Тогда на стороне Лукашенко активно выступал собкор газеты «Сельская жизнь» Анатолий Гуляев (газета была органом ЦК КПСС, авторитетным изданием). Гуляев приехал на сессию и своим авторитетом сильно поддержал Лукашенко. Тем более, что и среди депутатов было немало лукашенковских коллег – руководителей хозяйств, которые и за собой знали подобные грешки. А прокурор области Николаев просто не стал передавать дело ни в республиканскую прокуратуру, ни на рассмотрение областного совета…

Уже когда шли выборы, мне несколько первых секретарей райкомов настоятельно рекомендовали надавить на Николаева с тем, чтобы делу все-таки дали ход. Но я всегда запрещал себе вмешиваться в ход следствия и судебный процесс: первый секретарь обкома партии – ведь все-таки не наместник Бога на земле, чтобы судить по своему усмотрению. Есть прокурор, пусть он за свои поступки сам и отвечает…

Теперь и в шутку, и всерьез кое-кто упрекает меня за то, что не вмешался. Кто его знает, кто

его знает… История не знает сослагательного наклонения…

… Первым секретарем обкома я стал в 1982 году после гибели в автокатастрофе Виталия Викторовича Прищепчика, руководившего Могилевской областью. Прищепчик как бывший партизан пользовался большим авторитетом у Петра Мироновича Машерова. У меня никогда не возникало даже мысли, что мне придется сменить его на посту. Так получилось, что я хотел уехать из области. Вопрос уже был решен, согласован с двумя отделами ЦК КПСС. Меня ждала должность советника-посланника по аграрным вопросам в посольстве СССР в Польше.

Из Минска приехал председатель облисполкома Анатолий Маслаков, с которым у меня были хорошие отношения, и высказал обиду: «Что же ты мне не сказал, что уезжаешь в Польшу?» – «А зачем мне об этом говорить?» – «А хрен ты поедешь! – заявил Маслаков. – Я был у Слюнькова…»

Почему Слюньков остановился на моей кандидатуре? Вероятно, определенную роль сыграл Анатолий Маслаков. Он у Слюнькова на многих давал характеристики, в том числе и на меня. Но во-первых, я был лишь первым заместителем председателя облисполкома – это противоречило практике, чтобы кто-то перескакивал по партийно-административной лестнице сразу через две ступени. А во-вторых, только что с меня сняли выговор – как же тут можно сразу «повышать»? Слюньков со многими встречался, но со мной у него разговора не было. 22 мая я

проводил рабочее совещание на базе одного из колхозов Мстиславского района. Прибегает председатель: «Вас к телефону зовет Слюньков!» Иду. «Ну, – говорит Николай Никитович, – что ты там делаешь? О чем с людьми разговариваешь?» Отвечаю на вопросы. И так минут тридцать. Я даже устал. А дело было в пятницу. «Что завтра делаешь?» – спрашивает Слюньков. «Да на работу собирался сходить», – отвечаю. «Так вот, – говорит Слюньков, – никуда не ходи, а завтра к девяти утра приезжай сюда, в Минск. Приведи себя в порядок, приезжай при параде – в хорошей рубашке, при галстуке. Деньги чтобы с собой были. Я тебя далеко пошлю».

Беседа с первым секретарем ЦК длилась долго и основательно. Слюньков рассказал, что изучал характеристики многих, со многими беседовал, в том числе из других регионов, но пришел к выводу: со стороны никого брать не надо, вы завалили дела в области, сами напортачили – сами и исправляйте ситуацию. И разговор продолжился уже как с будущим первым секретарем обкома.

Сейчас я понимаю, что решение было не спонтанным. В марте, еще до катастрофы, в которой погиб Прищепчик, Слюньков в должности первого секретаря Центрального Комитета компартии Белоруссии объезжал все области и знакомился с положением дел в экономике, с партийно-хозяйственным активом. Все секретари райкомов и председатели райисполкомов являлись на совещания, и кто-то из секретарей обкома или председатель облисполкома – тот,

кого уполномочит первый секретарь обкома, – докладывал о перспективах развития области. Могилеву загодя сказали: «Мы вашу промышленность не трогаем. Доложите, что вы намереваетесь делать с сельским хозяйством».