Работа над ошибками (СИ)

Иеремии было приятно слушать мелодичный голос со странным, незнакомым ему акцентом. Голубоглазая блондинка, словно отлитая из молочного шоколада, напомнила ему работы художников-фантастов второй половины ХХ века, часто изображавших крепко сложенных валькирий, не уступавших в обилии мускул их героическим спутникам. Ив была именно такой, только без мечей, замысловатых копий и ножей, без бронированного с шипами лифчика и торчавших во все стороны павлиньих перьев, как и ее спутники — муж Альк, выглядевший дружелюбным (разве, что, немного молчаливым) малым, и его дед — «Мефистофель» Эвааль.

— Все это относится не только к Земле, — продолжала Ивилита, — но и вообще к большей части увязших в капитализме известных миров. Ваши земные писатели и режиссеры, в большинстве — граждане развитых капиталистических стран, — женщина снова улыбнулась, — любили рассказывать страшные истории о злобных пришельцах, пришедших в ваш мир с целью его захватить и разграбить, сделать с ним то, что сами представители вашего мира, желая захватывать все новую и новую собственность, некогда охотно делали друг с другом.

— Понимаю вашу мысль, госпожа Ив… — сказал Иеремия. — Но у них ведь не было другого мира перед глазами… Не будьте столь строги к нашим писателям…

— Что вы, Иеремия, — блеснула голубыми глазами аивлянка, — я к ним вовсе не строга… Я лишь поделилась своими соображениями по поводу упомянутых вами сюжетов земных фантастов.

— Человеческое воображение, — сказал Эвааль, — склонно проводить параллели между реальным миром и миром воображаемым. Имея перед собой примеры из мира реального, оно переносит их в мир воображаемый — в воображаемое им будущее своей, или чужой, цивилизации, экстраполирует уже имеющиеся тенденции. Размышлял, скажем, ваш земной человек о межзвездных полетах, и сравнивал их с колонизацией более развитыми европейскими странами Индии, Китая, Америки… Примерно тоже самое происходило и происходит во многих мирах Млечного пути и, надо полагать, что и других галактик. Это проходит… Это временно. Вы не первые и не последние…

— И, что же, те… — Иеремия снова бросил взгляд на потолок, — они тоже прошли через?.. — он запнулся. — Через войну? Значит, все нормально? все так и должно быть?

— Нет, Иеремия, — спокойно ответил Эвааль. — Это ненормально. Но и так бывает… Увы…

— Пятнадцать тысяч лет назад наш мир, как и ваш, мог погибнуть… — снова заговорила женщина. — Но мы вовремя остановились…

— Как и наш? Но наш мир не погиб. Он лишь сильно откатился назад… но это мало затронуло Полис… в сравнении со всем… остальным миром, разумеется…

— Мне жаль. Называйте это как хотите, — сказала Ивилита, — но тот мир, который есть у вас сегодня — это совсем другой уже мир…

— Мы здесь для того, чтобы говорить с вами о том мире, который будет на этой планете завтра, через столетия и тысячелетия, — сказал молчавший до того Альк.

Иеремия задумался. Он посмотрел на редкие огни за окном, разгладил аккуратные черные усики, побарабанил пальцами по столу.

— А что произошло у вас, там?

— Война. Ядерная. — Сказал Альк, повернув лицо к правителю.

У Иеремии вдруг возникло ощущение, будто бы темно-синие глаза собеседника заглянули в самую глубину его сущности, — очень странное ощущение.

— В то время на нашей планете уже не было государств… — продолжал Альк. — Были корпорации… Обмен ударами происходил по производственным мощностям, орбитальным группировкам, по нескольким стратегически важным агломерациям…

— У них тогда хватило разума и воли чтобы остановиться, — добавила Ивилита.

— И что было после?

— Революция, — ответил Эвааль. — Было создано единое планетарное социально-ориентированное государство на базе национализированных корпораций, заправлявших на Аиви последние столетия. Потом было строительство социалистического общества… коммунизм, если угодно… правда, у вас, землян, это понятие в свое время опорочили, скомпрометировали и опошлили негодяи… но, это все же самое точное определение, — сказал «Мефистофель», обратившись своим красным лицом к правителю Полиса и глядя ему в глаза.

Эти взгляды в упор начинали раздражать Иеремию. Было в них что-то такое… Как будто бы взрослые смотрят на мальчишку, замыслившего какую-то шалость, и он, мальчишка, понимает, что он всего лишь мальчишка, и что взрослые видят его насквозь, даже если и делают вид будто бы не знают о его проделках.

Правитель немного отстранился от края стола и, закинув ногу на ногу и сплетя руки на груди, откинулся на спинку стула.

— Значит, коммунизм…

— Вначале, да, — сказал Эвааль.

— Не хотите ли вы мне предложить построить в Полисе коммунизм, господа? — полу в шутку, полу всерьез спросил Иеремия.

— Нет, не хотим, — последовал ответ Эвааля без намека на шутки.

— Но, ведь вы сами говорите, что иного пути нет, что будущее за коммунизмом…

— …скорее за тем, что после коммунизма, Иеремия… Но у Земли впереди длинный путь. Сейчас рано говорить о коммунизме…