Работа под прикрытием

Покидать сладкие объятия сна не хотелось категорически, но нечто крайне настойчивое медленно, но верно вытягивало меня в реальность. Легкая щекотка? Нет, кажется, прикосновения к лицу. Недостаточно ощутимые, чтобы разбудить меня, но и не совсем незаметные, чтобы позволить дремать дальше. Так я и качалась на грани сна, надеясь, что это «нечто» все же отпустит меня. Легкое, словно дуновение ветра, касание к щеке, потом по скулам, и вот оно обводит линию бровей, спускается по линии носа, отчего я слегка морщусь, и очень медленно проходится по губам. Спать мне хотелось гораздо больше, чем наслаждаться чужой игрой, поэтому я повернулась на бок и натянула одеяло до макушки, надеясь избавиться от хоть и приятного, но все же раздражителя. Раздался тихий смешок. Потом ухо обдало горячим дыханием:

— Пора вставать, соня.

— Не хочу, — тихо проскулила я.

Горячий воздух снова пощекотал ухо тихим смехом.

— Значит, будешь прогуливать? — ехидно поинтересовался голос.

— Низзяя, — печально выдохнула за меня совесть.

— Я могу написать освобождение, — великодушно предложил голос.

Врожденная лень радостно закивала, врожденная же ответственность дала ей подзатыльник и напомнила об уже не очень положительном отношении преподавателей. После чего остальные врожденные качества провели голосование и вынесли однозначный вердикт:

— Все равно нельзя.

— Тогда просыпайся, — чуть громче прежнего прозвучал голос.

— Но еще пять минуточек можно, — подговорила меня лень, и я зарылась под мягкое одеяло. — Совсем чуть-чуть. Вот Рина начнет стучаться, тогда я встану, — пробормотала я, не заботясь о том, что собеседник может меня не услышать.

— Сюда Рина точно не придет, так что вставай! — заявил голос, нагло стаскивая у меня с головы теплое покрытие.

— Да куда ж она денется-то, — пробурчала я, прячась от настойчивого будителя под подушку. Там тоже тепло, мягко, темно и голоса не слышно. Подушку, впрочем, быстро отняли.

— Как мне ни жаль тебя будить, но ты сама решила, что прогуливать нехорошо, — решительно заявил голос. — Касс, родная, открывай глазки. Если ты сейчас не встанешь, потом сама же будешь сильно ругаться, — нежно убеждали меня, поэтому я, недовольно вздохнув, все же села на кровати. Впрочем, глаз пока не открывала. Пара минут в темноте, чтобы настроить себя на мысль, что впереди учеба, которая хоть и не приятнее мягкой, вкусно пахнущей пряностями подушки и теплого одеяла, но не в пример важнее. Слегка пригладила растрепанные волосы. Ладно, теперь хоть можно не бояться собственного отражения. Подняла веки, лениво похлопала ресницами, зажмурилась вновь, чтобы в следующую секунду широко распахнуть глаза, осознав, что окружающая обстановка мне совершенно незнакома. Большая, неярко освещенная комната, отделанная в коричневых и бордовых тонах, прямо напротив — высокий деревянный гардероб. Над головой темно-бордовый балдахин, а у меня в комнате он вообще-то зеленый. Поворот головы налево: рядом с кроватью тумбочка, на которой сияет светильник, а на стене напротив большое окно с тяжелыми занавесками, в тон балдахину. За окном непроглядная серость, метет снег. Значит, действительно утро, отметила я краем сознания. Но где я, что произошло? Продолжим осмотр. Взгляд медленно пополз в противоположную сторону и тут наткнулся на знакомое одеяние. Ага, платье, зеленое, мое. Хотя не совсем, это же для конспирации. Немного помятое, слегка на мне болтающееся (шнуровка ослабла) и сползшее с плеч. Подтянула его, а то еще чуть-чуть, и станет совсем неприлично, а тут где-то еще «голос» бродит. Голос! И я резко повернулась направо, узрев магистра. Он лежал рядом на боку, облокотившись на одеяло, и с улыбкой меня рассматривал.

— Доброе утро! — улыбнулся он еще шире.

— Доброе, — робко пробормотала в ответ, начав вспоминать, чем же закончился вчерашний вечер. Похоже, так и заснула у него на руках. Меня, очевидно, великодушно решили не будить. Учитывая, что в его спальне в академии я уже была, а сейчас определенно находилась не там, спать меня устроили в доме. Вопрос — в каком, засыпала-то я еще в поместье барона. Но здравый смысл мне подсказывает, что там бы меня не оставили, значит, мы у Бриара. Обстоятельства выяснены, логическая цепочка составлена, и я расслабилась, осознав, что ничего страшного не произошло. Правда, на краю сознания брезжил вопрос, спал ли Дамиан вместе со мной, но я мысленно отмахнулась. Ну, спал и спал себе человек, между прочим, в своей кровати, которую я нагло оккупировала. Имел полное право прилечь рядом.

Бриар, все это время наблюдавший за моими размышлениями, заметил:

— Ты такая забавная по утрам.

А я, вспомнив свое чучелообразное отражение по утрам, решила, что забавная — немного не то слово. Видимо, магистр опять-таки проявил великодушие, смягчив формулировку.

— А сколько времени? — задала я наиболее интересующий меня вопрос.

— Час до начала занятий.