Работа с риском (сборник)

Кран, к слову, я починил. Мать даже испугалась, не влип ли опять куда.

За две недели, что я служу в трактире, никакого насилия, тьфу-тьфу, не приключилось. Никто не грабил кассу за стойкой и грязно не приставал к Жанне. Мелкие стычки между посетителями не в счет.

Определенные неудобства доставляли правоохранительные органы в лице участкового и той же вневедомственной охраны. Они, к слову, были первыми гостями и на этом основании потребовали стопроцентный дисконт. И теперь, приходя на ежедневный перекус, внимательно секли, не попросим ли мы их рассчитаться. Не просили – Кериму здесь жить и работать.

Что касается крупной организованной преступности, то ее заведение абсолютно не интересовало – не тот уровень, и рейдерских захватов в ближайшее время не предвиделось. Ежемесячный оброк хозяин платил какому-то охранному предприятию ООО «Самое лучшее охранное предприятие», реклама которого встречала гостей у дверей.

Один раз заглянул Булгаков. Заказал шаверму. Удивительно, но дисконт не попросил. Расплатился своими кровными, хотя Жанне на чай не оставил.

Меня, конечно, узнал, но ничего не предъявлял. Так, усмехнулся и пробубнил: «Тебе бы комедии сочинять». И зачем-то поинтересовался, служил ли в армии. Я, как всегда, за словом в карман не полез – да, служил. Псковская гвардейская воздушно-десантная дивизия! Отличник боевой и политической подготовки! Четыре прыжка с вышки. Имею значок.

– А как Суслятин поживает?

– Счастливо.

Больше опер ни о чем не спрашивал, но его прощальный взгляд мне не понравился.

Ладно, на чем я остановился? Ах да, на белочках… Вернее, на Голубевой. И чего меня на нее так клинит? Плюнуть, да забыть. Но пока не удается, зараза. И даже не потому, что Голубева такая уж распрекрасная и неповторимая. Просто она оказалось первой. А наукой давно доказано, что первые эмоции самые сильные. Окажись она, к примеру, второй или третьей, я бы про нее сейчас и не вспомнил. Какая Голубева? Кто такая? Мало ли?..

Встреча с Ксюхой разворошила старую рану.

Интересно, а как бы все сложилось, если бы тогда, в школе, она все-таки ответила на мои домогательства? Глядишь, и в тюрягу бы не загремел, глядишь бы, сейчас был почетным отцом семейства…

Мои бесполезные фантазии прервал звонок мобильного. Интересно, кто это меня вспомнил? Надеюсь, не врач-венеролог. И не военный комиссар.

Это оказалась Веселова. И была она, по обыкновению, не весела. Сам я ей после истории с соседом не звонил.

– Паша… Это Ксения… Привет. Я тебя не отрываю?

Мне пришлось оторваться от изучения шва на колготках Жанны.

– Привет, Ксюх. Нет… Чего хотела?

Похоже, слоим «чего хотела» я ее совсем подавил. Она поняла, что отвечать надо быстро и четко, как в десантных войсках, а не размазывать кашу по тарелке.

– Мне нужен твой совет… Как профессионала.

– Опять сосед?

– Нет-нет, Костя, тьфу-тьфу, не беспокоит. Другое… Мы не могли бы сегодня встретиться? Если хочешь, я подойду к тебе в отдел.

– Нет, нет, не надо. Я сегодня… На задержании. В засаде. Наркомафию берем. Буду поздно. Или вообще не буду.

– Жаль… Но тогда, может, завтра утром. До работы? Часов в девять. У меня первой пары нет.

У меня тоже с утра не было первой пары. В смысле, что завтра по заведению дежурил летающий кавказец Ли. Но вставать в такую рань? Да и вообще, опять изображать из себя благородного героя из органов? Нет там благородных. Зачем я эту баланду заварил? Вот и давай советы до конца дней.

– А попозже нельзя? В двенадцать там, или в час? У нас рейд с утра. Опять.

– Боюсь, не получится… Но если ты не можешь… Ладно…

Плакальщица у гроба шейха по сравнению с Ксюхой – Елена Степаненко. Одноклассница инквизицию разжалобит. И невольно мой язык пошел наперекор моему разуму. Должно быть, повелся на слово «профессионал».

– Погоди… Давай в полдесятого у пруда. Вырвусь на пятнадцать минут. Устроит?

– Конечно! Спасибо, Пашенька…

Она отключила связь. Я опять вспомнил белочек. Говорят, они в Канаде особенные. Реликтовые. Большие и с острыми зубами. Не дай Бог, нарвешься. Бедная Голубева.

Жанна, видимо, услышала часть нашего с Ксюхой разговора.

– Паш, что это у тебя за рейд? И какое задержание?

Я, как всегда, ответил искренне.

– Видишь ли, Жанна… Я, вообще-то, старший лейтенант милиции. Сюда внедрен по заданию центра. Выявлять нарушения в сфере общественного питания и наркоторговли. При этом основные обязанности с меня никто не снимал. Сегодня ночью у меня задержание, а завтра утром – рейд.

Барменша наклонилась к моему уху и нежно прошептала:

– Товарищ старший лейтенант, мне очень неловко об этом говорить, но… У вас на левом носке дырка. Смените, пожалуйста, когда вернетесь в центр…

* * *

Когда я ленивой ментовской походкой подходил к пруду, Ксюха уже сидела на скамеечке. Это хорошо, не люблю ждать.