Работа у нас такая…

«Вечером 18 сентября 1931 года в предместьях Мукдена группа китайских солдат под командой бандитского генерала Чжан-Сюэляна, сына покойного бандитского генерала Чжан-Цзолиня, заложила мину на японской железной дороге. К счастью, недалеко от этого места оказалось 6 японских солдат под командой лейтенанта Кавамото, прямого потомка самураев из рода, насчитывающего сорок восемь поколений. Убедившись, что поезд приближается и что никакая человеческая сила не может предотвратить катастрофу, лейтенант Кавамото воззвал к божественной власти. Повернувшись в сторону Японии, он призвал на помощь Аматэрасу-Омиками. Его смиренная и горячая молитва была услышана. Достигнув разрушенного полотна, поезд поднялся в воздух, пролетел над опасным местом, плавно опустился на рельсы и продолжил свой путь…»

На самом деле никакого чуда, естественно, не произошло. Просто японские диверсанты дали маху. Взрыв прогремел после прохождения поезда. Но эта осечка уже не имела принципиального значения. Механизм операции вторжения был запущен. Однако для внешней благопристойности пришлось на ходу сочинять легенду о чудесном спасении поезда.

Уже через шесть часов японские войска, находившиеся в полосе отчуждения ЮМЖД и усиленные десантом, полностью овладели Мукденом – столицей Маньчжурии. Китайская сторона потеряла свыше 400 человек убитыми. Потери японцев – два человека. В этот же день японцы заняли и другие значительные территории Маньчжурии. Кендзи Доихара стал комендантом Мукдена. На стенах домов появились тысячи листовок, обвинявших Чжан-Сюэляна в коварном нападении на японскую железную дорогу.

По горячим следам в Мукден бросились иностранные корреспонденты, аккредитованные при Нанкинском правительстве. Среди них был и Рихард Зорге. Так впервые пересеклись пути двух выдающихся разведчиков (правда, их личная встреча произошла лишь позднее – в Токио).

Японцы организовали пресс-конференцию для прибывших журналистов, продемонстрировав тем вещественные доказательства «китайской провокации»: кусок взорванного рельса и трупы «диверсантов». Но репортеры обратили внимание, что рельс – ржавый, а на «диверсантах» – обычная форма китайских пехотинцев. Уже к вечеру всё было исправлено. Словно по волшебству появился новенький искореженный рельс, а убитых переодели в крестьянскую одежду, более естественную для «диверсантов».

И всё же попытка выдать черное за белое не удалась. Мировая общественность расценила события в Мукдене как стремление Японии аннексировать Маньчжурию. Но уже никакие политические демарши не могли остановить японскую военщину.

Несмотря на очаги сопротивления китайских войск и появление в тылу партизанских отрядов, японцы продолжали последовательно осуществлять свой план, занимая город за городом. Опорой им служила шпионская сеть, созданная неутомимым Доихарой.

Японцы захватывали порты, склады, арсеналы, аэродромы, банки. На местах они создавали органы власти «независимой» Маньчжурии из подкупленных чиновников и проверенных агентов. Однако для пущей солидности этой публике очень не хватало легитимного лидера, отмеченного божественной печатью.

Вот тут-то и пригодился узник Тяньцзиня – Генри Пу И.

Доихара тайно прибыл в Тяньцзинь 2 ноября 1931 года. Здесь у японцев действовала разветвленная агентурная сеть. Резидент получил полную информацию о том, что происходит в «Саду небесного спокойствия», где у него тоже имелись агенты.

В один из последующих дней Доихара лично посетил наследника и в состоявшейся секретной беседе с глазу на глаз предложил ему бежать в Мукден. Поскольку тот колебался, то Доихара жестко добавил, что в случае отказа он не гарантирует императору личной безопасности. Загнанный в угол наследник престола вынужден был согласиться.

10 ноября группа китайцев, возбужденных наркотиками, напала на полицейский участок неподалеку от места, где содержался Пу И. На помощь осажденным бросились солдаты, сторожившие опального императора. В возникшей неразберихе Доихара вывез наследника к реке, где их ждал военный катер и небольшая охрана, вооруженная двумя пулеметами.

Через некоторое время катер достиг Тангу – одного из морских аванпортов Тяньцзиня. Здесь все пассажиры пересели на военный корабль «Авадзи-мару», который взял курс к берегам Маньчжурии.

Одновременно некая Кавасима Нанива, доверенный агент Доихары, вывезла из Тяньцзиня жену Пу И.

Таким образом, аморфное правительство «независимой» Маньчжурии получило в качестве лидера известную политическую фигуру.

В феврале 32-го японцы заняли Харбин – последний оплот сопротивления. Теперь у них в руках оказались все крупные торговые и политические центры Маньчжурии, вся система железных дорог и все порты.

В конце февраля в Мукдене состоялась конференция местных органов власти, а уже 9 марта было объявлено об образовании нового «независимого» государства – Маньчжоу-Го. Его возглавил Пу И.

Через неполных два года он был провозглашен императором и оставался таковым вплоть до крушения японской военной машины в августе 45-го.