Работы Фрейда по технике психоанализа.

Отказ быть царем имеет совершенно иную ценность, нежели согласие. Благодаря самому факту отказа, человек не является царем. Он просто мелкий буржуа — как например герцог Виндзорский. Если тот, кого готовы удостоить короны, говорит: "Я хочу жить с женщиной, которую я люблю", — он остается тем самым по эту сторону области бытия царем.

Но когда человек говорит — и говоря это, он и есть, благодаря определенной системе символических отношений то, что говорит — "я есть царь" — это не простое принятие на себя определенной функции. Это мгновенно меняет смысл всех его психологических квалификаций. Это придает его страстям, замыслам, а также и глупости совершенно иной смысл. Все его функции становятся, вследствие одного того факта, что он царь, царскими функциями. В регистре царствования его умственные способности становятся совершенно иными, а его бездарность приводит к поляризации, структурированию вокруг него целогоряда судеб, обусловленных отныне тем, что царская власть будет приводиться в исполнение определенным способом, определенным лицом, которому эта власть была пожалована.

Такое встречается каждый день и вокруг нас — некоторый господин, весьма посредственный и плохо соответствующий своему невысокому месту, выдвигается на пост, облекающий его определенной властью, пусть в совершенно ограниченной области, и тут же полностью меняется. В повседневной жизни вы можете легко наблюдать, как порядок его достоинств и его слабостей преобразуется, так что их соотношение может оказаться обратным.

Именно это в скрытом, непризнанном виде присутствует и в наших экзаменах. Почему с тех пор, став такими маститыми психологами, мы не устранили различные носящие характер инициации пороговые испытания: на научную степень, занятие должности в учебных заведениях и т. п.? Если мы действительно все это обесценили, почему бы не свести выдвижение на должность к подведению итога проделанной работы, оценок, полученных за год, или же к ряду тестов и испытаний, которые измеряли бы способности учащихся? Зачем сохранять архаический характер экзаменов? У нас, подобно как у людей, натыкающихся на стену тюрьмы, ими же и выстроенную, вызывают возмущение элементы случайности и покровительства. Истина же в том, что конкурс, облекающий человека определенной квалификацией, которая является символической, не может иметь полностью рационализированную структуру и не может укладываться в регистр количественного сложения оценок.

Обычно, встречая подобные вещи, мы обнаруживаем всю свою догадливость и говорим себе: "Да, надо написать большую психоаналитическую статью, которая доказывала бы, что экзамен носит характер инициации".

Такой характер очевиден. Замечательно, что он был замечен. Но жаль, что психоаналитик объясняет его всегда не слишком хорошо. Он совершает частное открытие, он объясняет его в терминах всемогущества мысли, мысли магической, тогда как основополагающим является здесь измерение символа.

Лакан: — У кого есть другие вопросы?

Д-р Бежарано: — Меня интересует конкретный случай. Нельзя ли проследить участие различных регистров на примере случаяДоры?

Лакан: — Случай Доры как бы еще только предваряет все это, но я постараюсь все же пролить на него некоторый свет, дав заключительный ответ на вопрос о переносе в целом.

Первые открытия Фрейда опирают аналитический опыт на треножник сновидения, ляпсуса и остроумия. Четвертым элементом является симптом, который может служить не словом, verbum, поскольку состоит он не из фонем, а знаком, signum, на основе организма — если вспомнить сферы, различаемые Августином. Вот в каком опыте, с опозданием обосновывая его Фрейд и сам говорит, что был напуган — он выделяет феномен переноса. Не будучи признанным, перенос действовал как препятствие лечению. После его признания он становится наилучшей опорой лечения.

Но еще до того, как существование переноса было Фрейдом замечено, он уже был им обозначен. Я ведь уже говорил вам, что в '^Traumaeutung'1 есть определение Obertragung, связанное с двумя уровнями речи. За определенными частями дискурса, лишенными своего значения, скрывается другое, бессознательное значение. Фрейд показывает это применительно к сновидению, а я — во внезапных ляпсусах.

О ляпсусе, мы к сожалению, поговорили в этом году мало. Тогда как именно здесь находится основополагающее измерение, ибо здесь любой смысл предстает перед нами другой, лишенной всякого смысла стороной. Существует точка, где смысл выступает на поверхность и созидается. Но в той же самой точке человек может почувствовать, что смысл одновременно и упразднен и что именно упразднение служит его созиданию. Что такое остроумие, как не рассчитанное вторжение бессмыслицы в дискурс, якобы имеющий смысл.

О. Маннони: — Это пупок речи.

Лакан; — Совершенно верно. Пупок сновидения представлен крайне нечетко. И наоборот, пупок остроумия острый — Witz. A самую суть выражает в нем бессмыслица.

Итак, мы заметили, что перенос служит нам опорой.