Работы Фрейда по технике психоанализа.

Моя схема является лишь упрощенной моделью того, что в течение нескольких лет я пытаюсь объяснить вам при помощи стадии зеркала.

Только что Маннони говорил о двух нарциссизмах. В самом деле, сперва существует один нарциссизм, относящийся к телесному образу. Такой образ является идентичным для всей совокупности механизмов субъекта и сообщает его форму Umwelt'y субъекта, в той мере как он является человеком, а не лошадью. Данный образ создает единство субъекта, и мы наблюдаем, как он проецирует себя тысячью способов, достигая того, что можно назвать воображаемым источником символизма и что связывает этот символизм с ощущением, Selbstgefuhl, человека, Mensch, своего собственного тела.

Этот первичный нарциссизм можно отнести к уровню реального изображения в моей схеме, поскольку данное изображение позволяет организовать совокупность реальности в некоторых предопределенных рамках.

Безусловно, для человека и для животного, адаптированного к единообразному Umwelt'y, его значение совершенно различно. У животного существует ряд заданных соответствий между его воображаемой структурой и тем, что важно для него в Umwelt'e, т. е. необходимое для увековечивания индивидов, которые, в свою очередь, служат лишь функциями видового увековечивания рода. У человека же, напротив, отражение в зеркале обнаруживает изначально ему присущую ноэтическую способность и вводит второй нарциссизм. Основополагающим pattem'ovi этого последнего сразу же становится отношение к другому.

Другой пленяет человека благодаря предвосхищающему характеру того единого образа, который воспринимается им в зеркальном отражении или в самой реальности ему подобного.

В различные периоды человеческой жизни другой, alterego, в большей или меньшей степени соединяется с Ich-Ideal, с идеалом собственного Я, упоминающимся на всем протяжении статьи Фрейда. Нарциссическая идентификация — говорить просто об идентификации, не уточняя, о какой именно идентификации идет речь, здесь нельзя — т. е. идентификация вторичного нарциссизма является идентификацией с другим, в норме позволяющей человеку точно определить свое воображаемое и либидинальное отношение к миру вообще. Вот что позволет ему увидеть на своем месте собственное существо и структурировать его в зависимости от такого места и собственного мира. Маннони только что назвал это существо онтологическим. Яуточнил бы — "существо либидиналъное". Субъект видит собственное существо посредством отражения в отношении к другому, т. е. в отношении Kich-Ideal.

Как видите, функции собственного Я различны — с одной стороны, их роль для человека, как и для любого живого существа, фундаментальна в структурировании реальности, с другой же — они необходимым образом проходят у человека через то фундаментальное отчуждение, которое конституировано отраженным образом себя самого, являющимся Ur-Icb, праформой как Ich-Ideal, так и соотношения с другим.

Достаточно ли вам это ясно? Я уже дал вам первый элемент схемы, а сегодня сообщаю второй — отраженное отношение к другому. Впоследствии вы поймете, зачем понадобилась моя схема. Вы прекрасно понимаете, что создана она не ради развлечения забавными построениями. Она будет крайне полезна нам, поскольку позволит сориентироваться почти во всех конкретных клинических вопросах, возникающих в связи с функцией воображаемого и в частности, с либидинальным инвестированием, работая с которыми многие совершенно перестают понимать, с чем они, собственно, имеют дело.

Ответ на замечание доктора Гранова о применении оптической схемы к теории состояния влюбленности.

Строгое соответствие объекта идеалу собственного Я в любовных отношениях является одним из фундаментальных и наиболее часто встречающихся понятий у Фрейда. Любимый объект благодаря плененности субъекта становится в любовной привязанности строго равноценным идеалу собственного Я. Вот почему во внушении, в гипнозе, имеет место столь важная экономическая функция, как состояние зависимости, настоящее извращение реальности зачарованностью предметом любви, его переоценкой. Вам хорошо известна подобная психология любовной жизни, детально разработанная Фрейдом. Тема эта настолько обширна, что вряд ли мы сегодня сможем охватить ее. Но особенно многоцветна она в том, что касается так называемого выбора объекта.

Итак, очевидным становится противоречие между данным представлением о любви и некоторыми мифическими концепциями либидинальной аскезы психоанализа. Завершением аффективного созревания порой считают непонятный сплав, сопричастность генитальности и установления реального. Я не отрицаю, что здесь есть что-то фундаментальное для конституирования реального, но остается неясным, как это происходит. Поскольку здесь возможны две вещи — либо любовь по сути является, как пишет Фрейд, воображаемой функцией, либо же она служит фундаментом, основой мира. Точно так же, как есть два нарциссизма, должно быть и две любви — Эрос и Агапэ.

Ответ не вопрос доктора Леклера о двусмысленности понятий Ich-Ideal и Ideal-Ich в тексте Фрейда.