Рабство

Кругом темно. А потом резкий яркий свет, слепящий глаза и проникающий везде… Тошнота накатила и меня начало рвать. Открыв глаза, увидела склонившегося надо мной Олега, который придерживал мою голову. Вид у него был крайне испуганный.

– Дура! Какая же ты дура!

– Зачем ты меня спас? – спросила не своим голосом.

Горло очень сильно болело. Хотя нет, не горло. Это болели бронхи… Грудь горела огнем. Пытаясь собраться с мыслями, смотрела на него, испепеляя взглядом.

– Зачем ты меня спас? – повторила вопрос.

Ну какой смысл? Получил свое, теперь можно и избавиться от девчонки. Или за то, что «испортил товар», не вернул в целости и сохранности, получит «санкции, штрафы». Так? Должно быть, причина только в этом. Потому что каких-то моральных ценностей у Олега и близко нет. Он не способен к состраданию. Не может любить.

А я, дура, влюбилась в него по уши. Даже перед ликом смерти видела его глаза… Вспоминала каждый миг, что мы были вместе.

Не отвечая на поставленный мной вопрос, Олег осматривал меня. У него был крайне озабоченный вид.

– Почему молчишь? – вновь спросила его. – Зачем меня спас?

– Оля! Почему ты меня не слышишь? Почему не доверяешь?

– Доверять тебе? Ты, должно быть, шутишь! – опешила я.

– Не нужно так! Я тебя вызволю! Доверься мне! Ну почему ты торопишь события? Да, тебе придется потерпеть. Но иначе нельзя! Я не могу подставить под удар свою семью.

– Зачем ты меня сюда привез? Чтобы я исполнила твое желание? Чтобы отдала свою девственность? Так? Ну зачем теперь изображать какую-то заботу и интерес. Отправляй меня уже к лысому. Пусть и он поживиться. Тем более не брезгливый он после тебя меня брать. Получил, что хотел, вези назад! Я не хочу быть в твоей чертовой Доминикане, не хочу быть рядом с тобой! – говоря каждое слово, хотела нанести максимальный эмоциональный урон.

Мне и самой было больно от своих слов. Ведь я не хочу уезжать отсюда, не хочу его оставлять. Этого поганого говнюка, который чхать на меня хотел. Видно, у него представился отпуск на три дня, вот и притащил меня сюда. Время не хотел бы тратить на подбор другой девочки, поэтому именно мне «так повезло» оказаться в его объятиях сегодня.

– Оля, я не буду верить тому, что ты говоришь. Прекрасно понимаю, твои чувства. Ты считаешь меня предателем, Иудой. Но это не так. Когда убедишься в этом, будешь жалеть о своих словах, но я тебе заранее скажу, что прощаю тебя.

Это ж надо быть таким хитрым плутом! Он меня прощает! Прощает за то, что именно Олег относится ко мне как к вещи, именно он вытирает об меня ноги. И этот засранец меня прощает!

Спорить с ним нет смысла. У него когнитивный диссонанс или он просто псих.

– Что теперь? Ты меня отведешь в твой шикарный дом и будешь делать вид, что ничего не произошло? Что через три дня меня не погрузят в наркоз, чтобы отвезти «домой»? А ты полетишь в комфортабельных условиях первого класса… Ты каждую «свою девушку для утех» так возишь отдохнуть?

Олег ничего не ответил, он взял меня на руки и понес к дому. Я замолчала, уже не было сил спорить. Тем более моя выходка неприятно отразилась на груди, внутри все еще нестерпимо болело.

Он отнес меня на второй этаж в спальню, положил на кровать и лег рядом. Нежно гладя по волосы, тяжело дышал. Казалось, он принимает очень серьезное решение. Возможно одно из самых важных в жизни… Может, Олег все же поможет? Ну почему я все никак не теряю надежду?! Почему верю, что он хороший?

– Ольчик, давай договоримся. Ты больше ничего такого делать не будешь. Как вернемся в Москву, постараюсь тебя вызволить. У меня команда ребят работает над этим. Но, скорее всего, единственный вариант это… компромат на твою семью. Ты молчишь и мы молчим. Подумай об этом, – произнес и вышел из комнаты.

Оставшись одна, я уже не сдерживала слез. Просто лежала и плакала. Без истерики, по наитию. Совсем недавно я прошла пять стадий принятия своего теперешнего положения. Это прошло даже слишком быстро… Но принять ЕГО безразличие не могу. Я застряла на стадии отрицания. Не могу и все! Люблю этого мерзавца и для меня неприемлемо, что Олег вообще допускает возможность, чтобы этот гребанный бордель с невольницами существовал.

Как можно влюбиться в человека с такими моральными ценностями? Почему я это допустила? Быть может всему виной его «доброе» отношение ко мне, которое он иногда демонстрирует. Быть может, это «стокгольмский синдром»?!

Три дня в раю. Три чертовых дня в Доминикане. С ним. С этим ужасным человеком! Что я должна делать? Заниматься с ним любовью, наслаждаться этим коротким отрезком времени, а потом снова попасть в темноту? И по его воле иногда выходить на свет. Как только надоем, меня возьмет лысый. Он-то точно не будет таким учтивым…

И этот мудак уже станет вторым моим мужчиной. А потом пойдут остальные… Дальнобойщики, мигранты, работяги, которые трудятся вахтовым методом и не видят своих жен месяцами…

Я кукла. Безвольная вещь в их руках. Как надувная резиновая женщина. Которую можно использоваться, а потом сдуть и положить в шкаф. Ее моют, наряжают… Настоящие извращенцы!