Рабство и данничество у восточных славян

Впоследствии Я. Н. Щапов стал иначе рассуждать об обеспечении церкви десятиной от полюдья: «Платил ли (князь десятину также от такой части своего приходного бюджета, как полюдье, собиравшееся ежегодно осенью и зимой путем объезда князем и его дружиной территорий восточнославянских княжеств, вошедших в состав государства Руси? В приведенных выше свидетельствах о десятине Х-ХIII вв.⁷⁷⁴ слово "полюдье" не упоминается. Смоленская уставная грамота 1136 г. вначале исключает полюдье из числа поступлений, от которых платится десятина. Однако само ограничение ("кроме полюдья") говорит, скорее, о новом изменении старого порядка в 30-х годах XII в., а не о подтверждении старого. К тому же от полюдья, которое собирается в Копысе и Лучине, на пограничных землях Смоленского княжества, десятина все же отчисляется и по грамоте 1136 г., т. е. новоизменение не охватило тех территорий, которые обладали особым статусом. Конечно, полюдье в Смоленской земле XII в. — это уже не то, что было известно о сборах во времена Игоря и Константина Багрянородного, когда оно "как первичная форма получения ренты уже доживало последние годы". Однако нет оснований считать, что князь Владимир, щедро обеспечивая церковную организацию из государственного бюджета, мог исключить такой важный и постоянный источник как полюдье. Скорее, под "данями", поступлениями от "всей земли Рускои, княжения от всего", нужно понимать все виды таких сборов, собираемые разными способами».⁷⁷⁵

В рассуждениях Я. Н. Щапова заключены некоторые существенные изъяны. Трудно уразуметь, как совместить тезис о полюдье, доживающем во времена Игоря и Константина Багрянородного «последние годы», с утверждением, согласно которому полюдье еще при внуке Игоря князе Владимире являлось важным и постоянным источником «государственного бюджета». Неясно ли, что отживающая свой век доходная статья не может служить важным и постоянным средством пополнения княжеской казны. Тут надо выбирать что-то одно. Далее, мало сказать, что полюдье в Смоленской земле XII в. было уже не таким, как во времена Игоря и императора Константина. Необходимо более определенно показать, каким оно стало в XII в. по сравнению с X в. Автор должен был это сделать, поскольку его исследование начинается с X столетия. Однако он ограничился общей фразой, верной с точки зрения методической, но бессодержательной в конкретно-историческом плане. Непонятно, наконец, почему ограничение «кроме полюдья» Смоленской уставной грамоты 1136 г. «говорит, скорее, о новом изменении старого порядка в 30-х годах XII в., а не о подтверждении старого». С равным основанием можно предположить, что это ограничение констатирует давний порядок, который сперва действовал в полной мере, а потом постепенно стал нарушаться. Ценность уставной и жалованной грамоты князя Ростислава Смоленской епископии как раз и состоит в том, что она засвидетельствовала как одно, так и другое: старую практику в ограничительной фразе «кроме полюдья», и нарушение этой практики в отчислении десятины от полюдья, собираемого в Копысе и Лучине.

Итак, мы приходим к выводу о том, что на протяжении десятилетий после введения христианства на Руси материальное обеспечение церкви не включало десятину от полюдья. И лишь со временем (не ранее, по всему вероятию, начала XII в.) «полюдные» сборы начинают выделяться на ее содержание и отчисляться также монастырям.

Недостаточно, разумеется, констатировать факт. Надо дать ему объяснение, ибо в этом и есть основная задача историка.