Рабство. Маги. Суета

Принесли еду. Хотя едой эту мерзость нельзя называть. Какая-то безвкусная мазня на шершавой на ощупь тарелке. Я не знал, какого она была цвета. Здесь было темно и холодно, как и обещал Корто. Раз в сутки приносили эту мазню, служившую мне пищей. Может, реже, а может, чаще. Я не знал, сколько проходило времени в этой кромешной темноте.

Очень не хотелось признавать этого, но поступил я действительно глупо. Очевидно, составление плана в условиях речной прохлады сказалось. Если род Дрейка не погубили во время переворота, очевидно ведь было, что он перешёл на сторону победителя! Но я понадеялся на честь Дрейка, которой у него не оказалось. С детства меня учили править величайшей империей на всём Триале, командовать армиями, но возвращать трон не учили, поэтому я допустил глупую ошибку.

На душе было мерзко. Прошло несколько дней моего заточения, прежде чем за дверью раздались какие-то знакомые, мелкие шаги. В замочной скважине двери что-то заскрипело. Это продолжалось минут пять. Затем замок щёлкнул и дверь отворилась. Мне в глаза ударил свет факела, с непривычки казавшийся очень ярким. Зажмурив глаза, я увидел того, кого увидеть никак не ожидал. Пад.

— Фу, чем от тебя воняет?

— Пад попадать сюда через глубоко, через подземля. Через там, где течь всякое плохое.

— Ясно. Что ты здесь делаешь, полурослик?

— Пад спасать хозяин!

— И как ты догадался это сделать?

— Когда хозяин прогонять Пад, то Пад сперва хотеть идти в лес и жить как предки. Искать племя, вместе охотиться, собирать всякую еду из-под нога. Но потом моя услышать злобный вой за деревьями: «Р-р-р-р», а над деревьями крик большой птица: «Уа-уа-уа». А под землёй тоже какой-то зверь рыть землю, и земля оттого трястись. Моя пугаться опасный дикий мир и решить идти хозяин помогать.

— А как ты нашёл меня?

— По запах я находить хозяин в большой и мерзкий дом. Я хотеть обрадовать хозяин тем, что вернуться, но тут моя увидеть, как хозяин схватить большие ящерицы!

— Никогда не называй катарианцев ящерицами, ничтожество!

— Хорошо, моя не называть. Затем я скрытно бежать за телега, на которой большие и злые ящерицы бить хозяин. Я долго и тяжело бежать. Через вонючий канава я попадать во дворец и видеть, как хозяин тащить в это красивое вкусно пахнущее место. Моя долгоусердно искать путь сюда, а когда найти, то открывать тяжёлый дверь и заходить. А дальше хозяин знать.

— Ладно, зелёный, веди, — я с трудом поднялся на своих замёрзших и обессиливших ногах и пошёл за гоблином.

Мы шли по тёмным коридорам, наполненным заключёнными. Затем зашли в какой-то закуток. Гоблин стал отодвигать канализационный люк.

Этот коротышка считает, что я полезу в канализацию чтобы спастись? А! К завру всё! Конечно полезу.

— Хозяин, нада сюда лезть!

— Уговорил, зелёный.

Когда я спустился вниз, стало ясно, почему и так всегда вонючий гоблин вонял сейчас ещё сильнее, чем обычно. Запах стоял невыносимый. Меня начало тошнить и вырвало бы, но желудок был пуст. Гоблин спустился вниз, закрыв за собой люк. Пламя факела разгоралось то сильнее, то искрило, то почти затухало.

— Сюда! — гоблин с довольной рожей побежал вперёд.

— Моя думать, раз моя спасать хозяина, то моя теперь быть не раб! Мы с хозяин теперь быть племя, да? Ой!

Получив подзатыльник, гоблин умолк и пошёл чуть быстрее.

— Ясно. Моя получать больнопоголова, значит, мы не быть племя.

В какой-то момент факел разгорелся неожиданно ярко, а затем что-то в воздухе очень громко хлопнуло и вспыхнуло. Меня отбросило назад, и я упал. Гоблин упал лицом в нечистоты и не шевелился. Взрывом подбросило в воздух люк, который был над нами.

Сверху из открытого люка были слышны голоса:

— Там кто-то есть! Кто-то ходит внизу!

— Зови стражников! Скорее.

А вот теперь придётся бежать. Я выхватил из ножен неподвижного гоблина кинжал, который мог мне пригодиться, и побежал вперёд. Но через несколько шагов остановился. Что-то не давало мне бежать. Какая-то мысль терзала мою голову. Я что-то должен сделать. Гоблин. Точно. Я не могу оставить его здесь…

Если его найдут, то поймут, что он помогал мне бежать, свяжут моё бегство с гоблином и поймут, что он мой раб! Раб катарианца — гоблин! Позор мне после этого! Вот что меня терзало. Нельзя его бросать.

Я вернулся за гоблином, вернул кинжал в ножны, помешкав, закинул замаравшегося нечистотами бесчувственного гоблина за спину и побежал. Я не знал, куда бежать, канализация разветвлялась, поэтому бежал туда, куда всё это стекало. Глаза, привыкшие к кромешной темноте, сейчас неплохо могли видеть, различая в скудных лучах проникавшего сюда света очертания стен.

Вонь резала глаза, дышать было очень тяжело. В какой-то момент тоннель канализации резко свернул вниз. Дальше он был затоплен. Я хотел повернуть назад, но увидел вдали двух вооружённых катарианцев с факелом.

— Вон они!