Рабство

       А маг на берегу развлекался, как ребенок, дорвавшийся до любимой игрушки, будучи на берегу и на безопасном от биремы расстоянии, он охотился за каждым матросом в отдельности и, в каждом отдельном случае изобретая новый способ, убивал жертву. То он забивал липким пеплом дыхательное горло матроса, прекращая доступ воздуха в легкие, из-за чего жертва мгновенно погибала. То он приостанавливал биение сердца матроса, разрывал его аорту и матрос умирал от кровотечения. Часто пользовался файерболами, проявляя при этом смекалку, которой мог бы позавидовать другой маг-душегуб или изувер. Каждое убийство или насилие, приносящее гибель или ранение матросу, доставляло ему удовольствие, он от души веселился и громко смеялся, широко раскрывая рот. Его глаза постоянно излучали красные лучи света, хорошо наблюдаемые в темноте ночи и вызывал ужас в сердцах живых и раненых матросов.

       Маг методично выполнял свою работу человеческого душегуба, отбирая очередную жертву и гонялся за ней до тех пора, пока она не превращалась в раненого или труп, при этом он не обращал ни малейшего внимания на нас, рабов-гребцов. Мы, рабы спокойно рассиживались по своим каморкам, ни на какие крики матросов или их предсмертные стоны не обращали внимания. Среди нас уже было несколько раненых рабов, но все ранения были случайными и в основном носили характер огненных ожогов. Когда фаейрболы рикошетировали от мачты или деревянных перегородок и попадали в рабов-гребцов, те продолжали сидеть на чурбаках, даже не посмотрев на полученную ожоговую рану. Видимо, именно по этой причине я и остался в живых, маг также не обращал на меня внимания, как и на других рабов, даже тот момент, когда я чуть не вывалился на палубу из своей каморки. Истинное удовольствие он получал, убивая матросов, а не придурков, вроде нас рабов-гребцов старался не затрагивать.

       Как мне рассказывали позже, особую его ненависть вызвал шкипер, отдавший приказ о его обстреле стрелами из луков и арбалетов. В этом бою шкипер совершил несколько глупостей, продемонстрировав свою полную некомпетентность в тактике ведения боевых действий. Это по его приказу "Весенняя Ласточка" была развернута бортом к магу, тем самым позволив ему возможность, словно в тире, выбивать один за другим матросов экипажа биремы. Шкипер мог бы через ошейник приказать рабам-гребцам вывести бирему из-под этого смертельного обстрела, но почему-то не сделал этого, когда стало понятно, что бирема попала в ловушку. Поэтому особую изуверскую изобретательность маг проявил в отношении этого шкипера, он гонял его по всем углам палубы, а затем заставил его подняться на нижнюю рею мачты, привязать себя за ноги к рее и броситься вниз головой. Уже в этом положении, повиснув вниз головой, шкипер мог наблюдать за безобразиями, творимыми с его матросами этим безумным магом. К тому времени. Когда сознание вернулось ко мне, большая часть матросов экипажа биремы уже выбыла из строя и некому было сопротивляться магу.

       На берегу снова появились люди и две шлюпки, люди выталкивали их на глубокую воду и загружались в шлюпки по восемь человек в каждую. Готовился десант для захвата "Весенней Ласточки". Дело оставалось всего лишь за малым, нужно было довести шлюпки до биремы, взобраться на борт и спустить фраг биремы.

       А маг не мог остановить и терпеливо ожидать результат десантирования своих людей на борт биремы, он выискивал очередную жертву и начинал игру с ней не на жизнь, а на смерть, словно игру кошки с мышкой, которая уже попала кошке в лапы. К своему великому ужасу, в очередной жертве мага я узнал своего знакомого судового доктора, который много лет уже не видел и которому симпатизировал а то, что в свое время тот помогал мне переносить страдание от полученной в результате порки раны на спине. Доктор, быстро догадался, что на этот выбор мага пал на него и именно он стал кандидатом на смерть от рук этого мага. Он попытался упрятаться за фальшбортом и в других местах биремы, но маг вновь и вновь находил и расшвыривал кругом него файерболы, стараясь не убить сразу доктора, а легко его ранить, чтобы продлить себе удовольствие. Но доктор не позволил этому изуверу рода человеческого долго издеваться на собой, он прекратил метаться по палубе и у мачты встал, сложил руки на груди и стал смотреть, ожидая своей смерти. Но магу не нужен был такой герой и его смерть в данную минуту, ему очень хотелось продолжить игру в кошки-мышки и видеть доктора испуганно мечущимся в поисках спасения.

       Шлюпки с десантом отвалили от берега и уже прошли половину расстояния до биремы. Рабы-гребцы не участвовали в бою и не принимались во внимание обеими сражающимися сторонами.