Рабство

       Послышался осторожный стук в дверь. Эль-Нассар повернул голову и увидел слугу в красной ливрее с золотыми позументами по бокам и на рукавах, пытавшийся прямо от двери о чем-то доложить. Эль-Нассар жестом свободной руки остановил его и сказал.

       - Пусть подождет, я сейчас освобожусь. Милейший, не мог бы ты пригласить, пожалуйста, старшую фрейлину дочери, миледи Ребекку.

       Слуга поклонился и мгновенно исчез за дверью.

       Через пару минут дверь распахнулась вновь и в нее ворвался новый вихрь в лице миледи Ребекки, которая пестовала Зульфию с младенческого возраста. Она не смогла или не захотела стать супругой Эль-Нассара в силу своих принципов или характера, сохраняла свои взаимоотношения с воспитанницей на уровне ревностной наставницы молодого поколения.

       Воспитанница одного из детских приютов, ее родители умерли и оставили девчушку в трехлетнем возрасте одной на всем белом свете, графства Альбион Западной Империи, Ребекка в шестнадцать лет случайно попала в плен к одному из побережных племен номадов. В плену провела более пяти лет, каким-то чудом ей удалось избежать участи наложницы или рабыни номадов. Все время плена Ребекка пробыла учительницей, учила грамоте и сложению цифр детей номадов. Своими собственными глазами она наблюдала смерть матери Зульфии и именно она принесла Эль-Нассару страшную весть об участи его любимой. С того времени она была самой приближенной женщиной Повелителя, но не любовницей и не женой. Она была самой приближенной фрейлиной, но не матерью Зульфии. Отношения этой троицы были построены по следующему принципу - они всегда были вместе, и стоило Ребекке пожелать и сделать один, но последний шаг, согласившись на предложение Эль-Нассара, и они уже никогда бы не расставались. Неизвестно по какой причине, но Ребекка не спешила или не хотела делать этого шага. Она предпочитала не жить, а сожительствовать с так нужными ей людьми, Эль-Нассаром и Зульфией.

       Может быть потому, что эта женщина верила в любовь!

       Увидев Зульфию, все еще продолжающую хлюпать носиком на коленях у Эль-Нассара, она мгновенно пересекла кабинет и схватила девчушку на свои руки. Нежно нашептывая что-то свое женское на ушко девушке, и легко поглаживая ее по голове, Ребекка опустила Зульфию на пол и они вместе отошли в дальний угол кабинета, где моментально появились нюхательные флакончики, платочки и капельки, тут же используемые на месте. Разговор женщин не прерывается ни на секунду, иногда слышатся вздохи и непонятные восклицания. Минуту спустя они начали обниматься, целоваться и, не взглянув на Эль-Нассара, сидящего в кресле за письменным столом, исчезли из кабинета.

       Ни одному мужчине не дано в полной мере осознать характер или разобраться в поведении женщины, единственное, на что он должен ориентироваться, это научиться воспринимать их такими, какие они есть в действительности. Глубоко и шумно вздохнув всей грудью, Эль-Нассар встал из-за стола и направился к широко открытому окну.

Глава 9

             Голова была запрокинута и яркие лучи солнца падали прямо в глаза, из-за этих лучей хотелось повернуть голову в сторону, чтобы отвести глаза в тень, но, как бы я не поворачивал головы, глаза все время оставались под солнцем. В конце концов, я убедился, что это не солнце виновато в моем бедственном положении, а я сам. Не смотря на то, что из-за яркого света сверху, глаза постоянно были наполнены слезами, которые, заполнив глазницы, стекали по щекам, основная проблема заключалась в том, что я был не в силах пошевелиться, так как был связан по рукам и ногам. Я лежал навзничь на чем-то твердом, но не на земле, в этом я был твердо уверен, запрокинув голову к небу, поэтому глаза были постоянно направлены к верху. Я не видел ничего, кроме голубизны неба и яркого белого пятна, которое зависло над головой и не двигалось с места. Руки и ноги были так крепко связаны, что я не мог ими пошевелить, и к тому был крепко накрепко привязан, вернее было бы сказать притянут веревками к какому-то деревянному столбу, который стремительно убегал в высоту неба, своей вершиной чуть ли не упираясь в это светлое пятно. Веревками я был так сильно притянут к этому столбу, что не мог изменить ни на миллиметр положение тела, мог только поворачивать голову из стороны в сторону и немного шевелить шеей, но при этом движении мне постоянно мешал предмет, болтавшийся на шее. Постоянно задувал ветерок с непривычным запахом и особой жары я не замечал. Солнце стояло высоко надо мной и медленно припекало, поэтому мне и хотелось изменить положение тела, чтобы из-за его света не сжечь глаза и чтобы не сгорела кожа тела, так как давно уже ощущал эту тяжесть его лучей.

       Мне также очень хотелось приподнять голову и осмотреться кругом, чтобы понять, куда на этот раз судьба забросила меня. Я чувствовал, что под спиной твердый настил, в котором угадывалось дерево и который к тому едва заметно покачивался с боку на бок. Вероятно, с десятой попытки мне удалось все-таки немного повернуться на правый бок, заставив лучи солнца оставить в покое глаза и не так уж припекать кожу на лице.