Рабы Тьмы (ЛП)

Аргонис перевел взгляд с Альфария на сломанный клинок и зеркальную монетку, лежащую на каменном полу.

Он подумал об Экаддоне и о разговоре с Морнивалем после того, как Гор призвал его.

Абаддон был там, вернувшийся с охоты на Волков, Красный Ангел стоял за ним тенью с огненными крыльями. Прочие – Аксиманд, Кибре и Тормагеддон – встали дугой перед ним, наблюдая. Абаддон заговорил первым.

— Я не одобряю выбор тебя. – Сказал Абаддон, когда он повернулся и осмотрел его. – Просто, чтобы ты знал.

Аргонис задержал взгляд и затем мотнул головой.

— Спасибо за разъяснение, Первый Капитан.

Абаддон поджал губы.

— Магистру Войны нужен советник. – Сказал Тормагеддон. – Он послал нас за тобой. И мы использовали возможность…

— Есть проблема, которую нужно решить. – Сказал Аксиманд, его голос был безразличным, глаза смотрели вдаль. – Проблема, с которой Магистр Войны не может разобраться сам и запретил нам, поэтому решать ее придется тебе, лорд советник.

Слова, что прозвучали затем, следовали за ним на аудиенции у Магистра Войны, и изменили его мысли, когда он смотрел на сломанный клинок Альфария, и вновь зазвучали, когда она услышал рев армий, которые сожгут Терру. Когда они прозвучат, огни будут зажжены и десятая часть рабов каждого Легиона будет сожжена. Это будет жертва, напиток для богов в последний день последней великой битвы человечества.

Он подумал о символе, который теперь носил на вершине железного посоха, не как эмиссар, но как голос Магистра Войны. Он подумал о деяниях, которые ему придется совершить. О первом деянии, которое нужно совершить. Он подумал о Хтонии, далекой, но все еще сохранившейся в памяти, о братьях по крови и об оскале за ножом, когда они бежали за убийством. Он подумал о Вольке, смотрящем на него на туманном рассвете, на склоне горы, далеко отсюда.

Конец был лишь мечтой, а что значат мечты?

Аргонис подождал, пока крики проповеди утихнул, и затем ушел во тьму мраморных коридоров, к призракам своих мыслей.

Лайак

Лайак поднял глаза, когда ветер принес запах огней. Свет армады наполнил глаза его шлема. В ней были крейсеры, разрушители, бомбардирские барки, макро–перевозчики, боевые баржи, города из камня и железа, наполненные десятками тысяч людей. Пламя всех этих душ очертило корабли, подсвечивая их в маске. Они скользили по небу, подобно разрывам, даже если не двигались, находясь на стационарной орбите.

— Что ты видишь? – Спросил голос позади него. Хебек сменил стойку, положил руку на меч, будто ощетинившийся пес.

— Леди Актея, - сказал он, не оборачиваясь. – Ваше присутствие – благословление и честь для меня.

Он повернулся. Она стояла в двух шагах позади него, опустив руки, рев ее психической ауры был блеклым, как огонь без топлива. Ее робу подхватил ветер, и она поплотнее сжала покрытый кровью вельвет. Она повернула голову вверх, к очистившемуся небу и растекшейся по нему ночи. Проследив за ее взглядом, он увидел корабли Детей Императора. Они блестели огнем душ, горящих в боли и умирающих, тысячи страдали и жили, чтобы удержать их принца–примарха в бездне реальности.

— Ты не пошла с Лордом Аврелианом, - сказал он.

— Разумеется, - ответила она, повернув голову на бок, ее слепые глаза смотрели в никуда. – Ну? Скажешь, что ты видишь, или мне нужно угадать?

Он качнул головой.

— Ты задала вопрос, потому что хочешь, чтобы я задал его тебе.

Она холодно улыбнулась.

— Справедливо. – Она помолчала. – Так, ты не спросишь? Это тот самый вопрос, который ты хотел задать с того момента, как сделал свой выбор.

Лайак потряс головой и посмотрел на усыпанное кострами плато. Восемь дней жертвоприношений и костров сожгли облака и покрыли землю серым пеплом.

— Что ты видишь? – Низким голосом спросил он.

— Я вижу будущее, балансирующее на кончиках миллионов мечей. Я вижу начало. Я вижу конец.

— Мы преуспеем?

— Даже Магистр Войны не спрашивает этого. – Она снова сделала паузу. – Даже он не знает этого. Боги молчат и, если слова того, что грядет, уже написаны, я не могу прочитать их. – Она повернулась к Лайаку. – Это утешает тебя, Зарду Лайак? – Её аура была серебряной, с прочерками холодного серого и черного.

Он отвернулся и направился по засыпанному пеплом пути между клетками костров.

— Жертвы были принесены, – сказал он. – Приготовления закончены. Время уходить.