Рабыни рампы

Было четыре утра. Кэти жила на Десятой улице, и Луи вызвался ее проводить. Она знала, что у него будет дьявольски болеть нога после такого длительного перехода, и была тронута его галантностью до глубины души. По дороге они болтали о кино и других интересных для них предметах и наконец подошли к двери ее дома.

- Ты поднимешься ко мне?

- Я очень устал, - ответил Луи. - Увидимся в воскресенье.

- Хорошо, в воскресенье, - согласно кивнула она.

Она хотела поцеловать его на прощание, но боялась, что он отшатнется от нее. Так без поцелуя она взлетела вверх по лестнице. Через несколько минут он уже был возле своей двери и входил в облезлую прихожую. На его почтовом ящике красовалась подпись - "Р. Луи Стивенсон", и его сильно удивляло, что никто не догадывался, кто он на самом деле. Он мог бы сохранить свое прежнее имя - Джон Эллисон, которое его вполне устраивало в течение двадцати семи лет, но он больше не чувствовал себя этим человеком.

Да, он скучал по мальчишке Джонни. Он скучал по большим деньгам Джонни-мальчишки, по этому бизнесу, что его страшно удивляло. Он не скучал по наркотикам, потому что там, в больнице, ему приходилось испытывать страшные боли от употребления медикаментов, и ему пришлось пережить этот мучительный, длительный процесс отказа от дурной привычки. Он знал, что у него не было иного выбора. Либо лечиться, либо смириться с тем, что он стал законченным наркоманом, и отправиться в "Юнион-сквер-парк", чтобы слоняться там бесцельно с такими же, как он. Он не скучал из-за того, что теперь у него не было другой женщины на каждую ночь. Но он скучал, вспоминая любовь Элби и оказываемую ему им поддержку. Он скучал по чистой комнате без тараканов, скучал по другому человеку, который мог бы присмотреть, чтобы в чашке с кофе у него оказалось достаточно молока, а постели были застланы чистыми простынями.

Ему было не по себе оттого, что его правая нога и рука не работали как следует, как у всех прочих людей. Он скучал по прежнему чувству, когда он считал себя на вершине мира, когда не испытывал никакого страха. Он скучал по далекому чувству безопасности, но больше всего он скучал по ней.

Вытащив из кармана письмо, он растянулся на кровати.

"Дорогой Джонни!

Я не стану писать тебе больше после этого письма. Я…"

Сложив письмо, он снова вложил его в конверт. Нет. С него хватит. Если речь шла о состязании, то только работа стала бы для него всем - и короной, и наградой. Он непременно бы занял одно из первых мест. Он снова развернул письмо, тщательно его разгладил.

"Дорогой Джонни!

Я не стану писать тебе больше после этого письма. Я всегда чувствовала свою вину из-за этих писем, потому что речь шла о любви на бумаге. Мы больше не можем быть вместе, пора тебе как-то устраиваться в жизни. Пожалуйста, извини меня за то, что я позволяла длиться всему этому так долго, я была эгоисткой.

Твои письма были для меня всем на свете, я жила ради них. Я сожалею о многом. Больше всего мне жаль, что я не встретилась с тобой, но я не встретилась, и я ничего не могу с собой поделать.

Пора подобрать разбитые черепки, Джонни, и продолжать жить дальше".

Все эти слова были отпечатаны на машинке. Подписи под ними не было. Но в самом конце листа Карен торопливо нацарапала: "Я люблю тебя. Прошу тебя, не верь, что это не так" .

Сложив письмо, он положил его в стопку с другими, которые он получал от нее на протяжении последних нескольких лет. Да, она права. Он знал это. Он ожидал этого. Нельзя поддерживать отношения только на бумаге, но она не смогла бы иметь с ним никаких отношений в любом месте.

Главное заключалось в том, что он больше уже никого не полюбит и она, кстати, тоже. Так считал он.

21

Гарри Таунсенд стал большой звездой.

Фильм "Первое плавание" оказался значительно лучше, чем все предполагали. Проблемы, конечно, были - ежедневные поправки в сценарии, машина, вырабатывающая дым, чуть не развалилась и затянула производство на целый день, но работа продолжалась успешно и стабильно. Мэтт многому научился со времени учебы в Нью-Йоркском университете, и у Гарри росла уверенность, что все пойдет по плану. Его работу оценили по достоинству. Он чувствовал, что этот фильм значительно улучшит его репутацию.