Рабыни рампы

- Мы только разочаровываем самих себя, особенно тогда, когда речь заходит о том, кого мы хотим. Я отказывался понимать, насколько безнадежна моя любовь к тебе, не понимал до той самой ночи, когда на тебя напали. Но не мое имя выкрикивал ты, корчась от боли. Нет, не меня ты хотел. До этого момента я не представлял, как на самом деле все обстоит. Я был вынужден повернуться к тебе спиной и продолжать жить.

- Ты мне был нужен, Элби, - тихо сказал Джонни, даже не пытаясь его осуждать. - Мне на самом деле нужен был друг, и я никак не мог понять, почему ты больше не хотел иметь со мной дела. Мне казалось, что это оттого, что я стал калекой.

На лицо Элби упала тень.

- Нет, не из-за этого.

Джонни ему не поверил. Он думал о прекрасном мальчике, который занял его место.

- Элби, я смотрел тебе в рот. Я всегда высоко ценил твои суждения. И ценю до сих пор. Я хочу вернуться на сцену. Это единственное, что привлекает меня в этой жизни. Я хотел узнать твое мнение на этот счет. Как ты думаешь, у меня есть какой-то шанс?

- Джонни, ты можешь добиться всего, чего захочешь, - он дотронулся рукой до его седой пряди.

- Гидеону она понравилась.

- Да, это твой отличительный признак, - согласился Элби. - Ну как, твоя хромота уменьшается?

Осторожно он коснулся тонкого белого шрама на лбу Джонни и провел по нему пальцем.

- Бедный мальчик, - пробормотал Элби. Он не отнимал свою тяжелую руку со лба Джонни.

Чувствуя неловкость, Джонни откачнулся назад.

- У меня все в порядке, Элби. Честно говорю. Кажется, я начинаю себя преодолевать. Но для этого требуется время, - он неуклюже поднялся со стула. - Думаю, мне пора. Будь осторожнее, Элби.

- И ты тоже, Джонни. Джонни! - Элби полез рукой в карман. На какое-то мгновение Джонни подумал, что он сейчас вытащит оттуда еще один кашемировый шарф. - Тебе нужны деньги?

Джонни колебался, не зная, что ответить.

- На вот, возьми. Это все, что я могу себе позволить, - он похлопал Джонни по плечу. - Послушай, может, я тебе помогу снова начать карьеру. Как в старые времена, а?

В его улыбке он увидел слабую надежду. Элби продолжал широко улыбаться.

"Да, - подумал Джонни, - мы всегда хотим того, чего не можем получить, и в этом смысле я ничем не отличаюсь от него".

- Спасибо, Элби. Но на сей раз я попытаюсь все сделать сам.

Он взял у него деньги. В телефонной будке он их пересчитал. В пачке было сто пятидесятидолларовых бумажек, и он точно знал, на что он их истратит.

- Луи, Луи, - улыбалась "дочка" Мэлэхи, принимая от него деньги. - Я знала, что ты рано или поздно посетишь меня. Папочка мне сказал об этом.

На ней был плотно облегающий грудь белый свитер и черная средней длины юбка с разрезом доверху, через который были видны ее обвитые подвязками бедра.

- Ты можешь оказать мне особую услугу?

- Только не слишком грубую.

- Нет, не грубую. Я заплачу сверху.

- Тогда хорошо, - она пожала плечами. - За что ты собираешься мне заплатить дополнительно?

- Сними свои украшения.

Она сняла свои браслеты, как у рабыни, и толстые литые сережки.

- Так… Какое на тебе нижнее белье?

Смущаясь, она ему продемонстрировала. Черный атлас с кружевами.

- Тебе нравится?

- У тебя есть обычные белые трусики? Можно даже пастельного цвета, но ничего грубее этого. И если у тебя есть обычный белый халат для ванны, тоже надень.

- Больше никаких пожеланий? - язвительно спросила она.

- Нет, еще одно. Никаких разговоров. Чтобы ты не промолвила ни слова. Все. Понятно?

Казалось, ее это развеселило.

- Луи, мой папочка никогда не говорил, что ты с причудами. Но ведь люди бывают разные, не так ли? Ладно, я сменю трусики, и потом мы дадим друг другу обет молчания.

Покуда она плескалась в ванной, он изучал ее комнату. Все сделано в дурном вкусе, зато очень чисто. Он начал шарить в ящиках шкафа и наконец выудил оттуда кричащий, повергающий в шок своим кроваво-красным цветом шарф. Он обмотал им лампу. Теперь от нее исходил мягкий, рассеянный свет. Он выключил люстру и остался весьма доволен полученным эффектом. Позитивно приятная атмосфера, как заметил бы Гидеон.

Она вышла из ванной комнаты, застенчивая, в атласном халате цвета морской волны. Вероятно, это была самая простенькая вещь в ее гардеробе. Сняв халат, она оросила его на спинку стула. На ней были белые трусики, такие, какие продают у Вулворта, то, что он хотел. Она легла рядом.

- Хочешь, я тебя поцелую? - спросил он. - Ничего не отвечай, только кивни!

Она кивнула.

Он нежно прильнул губами к ее губам. У него было чистое дыхание, и она даже не поверила, насколько он чист и опрятен. Для нее это имело громадное значение.

"Будет приятно работать, - подумала она, лежа на спине. - Для разнообразия". Он стащил с нее трусики, начал ласкать. Губы его коснулись ее груди. Когда она рукой пыталась дотянуться до его восставшего естества, он отстранил ее.

- Нет, я сам.