Рабыня для повелителя огненной бури

Конечно, Инг прекрасно знал об особых свойствах этих проклятых кристаллов, которыми, в своё время, были едва не засыпаны все берега местных Фьордов. Окаменевшие сердца убитых фейри – всё, что осталось после истребления этих морских тварей двенадцать солнечных коловоротов назад, поскольку их мёртвые тела растворялись в воде белым песком. А вот куски чёрного хрусталя, казалось, ничто не могло уничтожить. За ними даже какое-то время охотились, с одержимой жаждой искали и собирали, продавали за баснословные деньги. Пока не выяснили, что они могли сводить с ума простых смертных, как когда-то сводили с ума своим пением живые монстры.

– Это особое сердце, Инг. Но, не бойся. Моё заклятие защитит тебя от любых возможных от него воздействий. Чего не скажешь о тех, кому вздумается присвоить эту уродливую свистульку себе. Поэтому постарайся держать её подальше от чужих глаз и не доставать из тайника без надобности.

– И когда я буду должен отдать её Лорелии? – мальчишка всё никак не мог отвести изумлённого взгляда от свистульки, которая ещё совсем недавно выглядела иначе. Не говоря уже о том, что матушка Йонетта до сего дня никогда перед ним по-настоящему не колдовала, и он понятия не имел, на что она вообще была способна.

– Об этом ты должен со временем узнать сам. Боги дадут тебе нужную подсказку в нужный для этого момент. А торопить их лучше не стоит. Всему своё время. А сейчас время – собирать тебя в дорогу. Ты ведь всегда мечтал о больших приключениях, да, Инг? Как и о путешествиях за другие Границы. Как видишь, мечтам иногда свойственно сбываться.

Глава седьмая

Собирался ли он искать её в действительности? Кажется, он и сам не имел чёткого ответа на данный вопрос. С одной стороны он и в самом деле готов был перевернуть вверх дном все окрестности Приграничья Теарина и прочесать едва не каждый дюйм ведущих на Вилмот дорог. Но с другой, он не мог не понимать, насколько это всё было далёким от реальности. К тому же, у них оставалось до отъезда к Третьей Границе всего несколько дней. И искать девушку с загадочным происхождением, на которую наложили защитное заклятие – это подобно поискам иголки в стогу сена.

Без этой треклятой защиты он бы нашёл её и сам за считанные минуты, а теперь… Тут даже целого легиона Песчаных Псов может не хватить, сколько не выкручивайся и с какой стороны не заходи. Если только не воспользоваться помощью какой-нибудь другой ведьмы. Что тоже ещё не факт.

Так что, когда Эйдан добрался до Вилмота, чуть было не загнав Нода бешеным галопом, – убедился в сделанных выводах едва не окончательно. Нигде по дороге он так и не встретил своей беглянки, а уж в самом городе, сколько бы не вглядывался в проходящих мимо теаринцев, и подавно. На её след, оборвавшийся ещё у хижины ведьмы, ловчий так больше нигде и не вышел. Он попросту испарился, вместе со своей владелицей, будто ни его и ни её больше в этом мире не существовало.

Не удивительно, почему Эйдан так рьяно порывался вернуться обратно и вытрясти из провидицы если не правду, то хотя бы душу. Слава великим предкам, ему всё же хватило здравого ума устоять перед этим одержимым соблазном и убедить себя остановиться. Тем более, он должен был это сделать ещё у водопада и не ехать на поиски загадочной Лорелии с целой группой жнецов, ставших свидетелями его явного безрассудства. Потерять голову из-за какой-то девчонки, которая сумела каким-то неимоверным способом от него сбежать? И всё это за какие-то несколько последних часов?..

С ним определённо что-то не так, или он попросту теряет былую хватку. Поэтому пришлось успокаивать себя едва не насильно, как и убеждать, что всё это не стоит и ломаного гроша. Если ему так неймётся и зудит, он может снять это чёртово напряжение с помощью любой другой девицы, которых они успели собрать во всём Теарине с приличный обоз. Причём самых лучших красавиц, ещё ни разу не тронутых за их недолгую жизнь ни одним мужчиной.

Тем не менее, он так ничего и не сделал. Решил, что пройдёт само собой. Правда, всё же попытался отвлечься от этих навязчивых ощущений давно проверенным способом – изнуряющими тренировками в центральном дворе столичного домуса местного старейшины. Куда он, к слову, и направился практически сразу, как только въехал в городские врата Вилмота. И где его с несколькими высшими по званию жнецами и императорскими послами временно приняли представители местных властей и именитых горожан.