Рабыня драконьей крови (СИ)

— Нет, Селина, — раздался у меня в голове рокот его ответа. — К сожалению, императором нельзя стать, не имея императрицы. Союз короля и королевы драконов является основой правления Крылатого племени. То есть нет императрицы — не может быть и императора.

— В смысле? — выдохнула я, даже выпрямившись от удивления. Прижиматься к толстой и прочной шкуре дракона хотелось все меньше, и казалось, что в этом уже вовсе нет нужды.

— В императорской чете хранится божественная сила, передающаяся следующим повелителям. В данный момент, несмотря на то, что Элайдарион является дофином империи, сила императора к нему не перешла. Так же как и нет ни одной драконицы, которая наследовала бы силу императрицы.

— Но… Это может означать, что Вайларион и Амелион живы? — уточнила я. — Если сила в них и она не передалась…

— Вы верно мыслите, Селина, — мягко, как водопад, разбивающий камни, ответил он. — Или же это означает, что никто из текущих претендентов на престол не осенен благословением Яросветной девы.

“То есть недостоин”, — додумала я за него.

И вздрогнула, осознав, насколько шатким может быть положение принцев, находящихся сейчас у руля правления страной. Насколько шатким может быть положение моего Айдена. И как мало еще я знала об империи, в которую попала.

Сердце на секунду остановилось, а под кожей будто зашевелились ледяные червячки предчувствия.

В голову вдруг закрался один простой логичный вопрос: зачемМельгорионунес меня из Чертога? Почему так неожиданно и так далеко? Ведь мы улетели уже, кажется, километров за пятьсот, не меньше, и он не думает поворачивать назад. А еще — рассказывает все эти странные факты о престолонаследовании. Факты, которые могут натолкнуть меня на определенные мысли.

Кончики пальцев мелко задрожали, к горлу подкатил очередной комок страха, да такой сильный, что голова закружилась. А затем внезапно произошло нечто странное.

Я закрыла глаза, а открыть уже не смогла. Мне хотелось кричать, потому что я очутилась в непроглядной черноте, лишь где-то на границе сознания еще слышался свист ветра в ушах. А затем перед глазами вспыхнула моя старая квартира…

Новая металлическая дверь, которую я совсем недавно установила, хрустящий замок на четыре поворота ключа. Вот я выхожу в коридор, намереваясь забежать в соседний магазин, как прямо на пороге соседней квартиры меня останавливает баба Лида, которую я знаю, кажется, с рождения. Она живет тут со своим попугаем совсем одна, без мужа и детей. Да и родственники к ней никогда не приезжают. Добрая, в общем-то, старушка, но периодически ужасно надоедливая. Вот как сейчас…

— Лин, тебе сережки не нужны новые? — спрашивает она, называя меня так, как только мама звала. Баба Лида и мама были знакомы, и к такому обращению я, в общем-то, привыкла… хотя все равно было не по себе.

— Какие сережки, баб Лид? Мне бы молока купить с творогом, — стараюсь я пройти мимо, потуже затягивая дубленку. На улице мороз, декабрь, новый год скоро.

Но не тут-то было.

— А вот зря отказываешься раньше времени, — улыбнулась она и достала из кармана удивительные сережки в форме снежинок, застывших внутри полумесяца. — Между прочим, как раз к Новому году подарочек бы себе сделала и старую женщину уважила. Мне, может, тоже молочка надо купить, а пенсии не хватает.

И тычет мне своими сережками. А те — ничего, блестят-то красиво. И в свете электрической лампочки будто золотыми искорками переливаются.

— Вам денег, что ль, одолжить, баб Лид? — говорю я по-свойски, все же не первый день знакомы и соседка мне хоть и не как родня, а человек и не чужой вовсе.