Рабыня Гора

— А вот так! — сдернув с ее бедер остатки одежды, предложил другой. Взрыв смеха. Лена была дивно хороша.

— Но она стоит! — все упорствовал первый.

— На живот или на спину? — с готовностью откликнулся удачливый охотник.

— И так, и так! — закричали несколько голосов.

Одно ловкое движение — и, послушная привязанному к лодыжке поводу, Лена уже в горизонтальном положении. Победитель с гордостью демонстрирует ее стати в разных ласкающих мужской взгляд позах. Гориане говорят, что оценить по достоинству красоту женщины можно, лишь когда она распростерта у ног мужчины. Юнцы с возгласами восхищения захлопали себя по бедрам. Но вот они повернулись к Донне. Та вскрикнула. С нее тоже сорвали одежду. Лодыжки по-прежнему связаны.

— В круг, к факелу! — закричал кто-то.

— Вставай, девка! — скомандовал Лене ее повелитель. Вся в грязи, она кое-как поднялась на ноги.

— Еще троих поймать осталось, — послышался голос. Одну — я знала — поймали еще до этого. Я сама слышала крик несчастной. Кто она? Донна и Лена попались на моих глазах. Если осталось всего трое, значит, где-то успели схватить еще одну из нас — неизвестно кого.

— Давайте оттащим этих к факелу, — предложил кто-то из юнцов, — свяжем хорошенько и поищем остальных.

Двое, у которых добыча была уже в руках, заколебались.

— Можете их угольком пометить, — увещевал, указывая на Донну и Лену, их товарищ.

— Ладно! — решился первый.

— Согласен! — гаркнул второй.

Лену, дергая за привязанный к левой лодыжке поводок и придерживая за правую руку, повели прочь. Донне повезло меньше: ее, со связанными ногами, просто поволокли по земле на веревке. И вот уже вся процессия — и преследователи, и угодившие к ним в лапы беспомощные жертвы — исчезла в проеме улочки.

Дрожа, я замерла в темноте среди свай. Не хочу, чтоб меня поймали!

В мозгу созрел отчаянный план. Крадучись, стараясь держаться в тени, где бегом, где ползком, я двинулась в темноту, пытаясь по возможности пробираться под хижинами, между сваями. Дважды совсем рядом прошли люди с факелами. Каждый раз я испуганно кидалась во тьму. Потом пришлось броситься на землю ничком. Не дальше чем в десяти ярдах я увидела Чанду. Пролетела мимо как сумасшедшая, кинулась вдоль по улице. На запястье — обрывок веревки. Около фута длиной, с петлей на конце — видно, привязали, чтобы вести в круг. Я замерла, вжавшись в землю. Следом за ней появились двое с факелами.

— Я первый ее заметил, там, в хижине, — говорил один. — Первый прижал ее к полу и надел веревку. — Подняв факел, он оглядывался по сторонам.

— Хватит спорить, — отвечал другой, — ловить давай.

— Ладно.

Да, воины девушку так просто не упустили бы. От воинов девушки не убегают.

Надеюсь, Чанде удастся скрыться.

Я снова тронулась в путь, по-прежнему стараясь пробираться под хижинами, по-прежнему то и дело пускаясь ползком. Ни к чему оставлять следы — изящную ножку рабыни узнают сразу. В какой-то миг я едва удержалась от крика: путь к желанному убежищу лежал через погруженную во тьму улицу, ведущую к центру поселка, и, взглянув вдоль нее, ярдах в ста я увидела костер. Вокруг сидели мужчины — и местные, и мой хозяин со своими людьми. Распластавшись по земле, я переползла на другую сторону и, вздохнув с облегчением, скользнула в спасительную тень под хижинами.

Снова в безопасности. Надолго ли?

Пожалуй, по следам вряд ли найдут. Тут по всей деревне следы босых женских ног — не только моих, здешних рабынь — тоже.

В таком многонаселенном, вдоль и поперек исхоженном поселке проследить девушку по следам, особенно ночью, при свете факела, почти невозможно — на наше счастье, натасканные охотничьи слины в погоне не используются. Таковы условия игры: не сумеют преследователи сами нас разыскать — не смогут потешиться с нами этой ночью. Наш выигрыш — спасение от их грубых рук. И я решила — надо бежать.

Наконец, таясь во тьме, я добралась до вожделенной цели — той окраины села, где стал лагерем мой хозяин со своими людьми, — и поползла среди мехов — на этот раз шатров не разбивали.

Невдалеке послышались неверные шаги и женские рыдания.

— А ну, шевелись, женщина! — раздался голос.

— Да, хозяин, — прозвучало в ответ.