Рабыня Кристофа Берна

      Вскочить на ноги Кристоф мне не дал, носком сапога легонько придавив обратно. Испуганная, загнанная в угол, я всхлипнула и с мольбой уставилась на него, хотя в такой кромешной темноте, я видела только его силуэт.

      – В следующий раз, когда решишь бежать, хорошенько подумай о последствиях, – хриплый голос отразился от стен и прозвучал очень громко. – И еще подумай о том, что все ворота и двери стоят на сигнализации.

      – Я больше не буду, – тихо прошептала я.

      – Я это уже слышал, – отрезал он.

      В этот момент моей руки коснулось что-то живое и волосатое.

      – Мамочка! – вскрикнула я и, вскочив на ноги, вцепилась в Кристофа, вероятней всего сбив его своим поведением с толку.

      – Скорее папочка, – усмехнулся он и снова взял меня на руки.

      Когда я поняла, что он уверенным шагом направляется на выход, то издала стон облегчения. Меня не сожрут…

      – Рано радуешься, – словно прочитав мои мысли, сказал Кристоф. – Еще хоть раз выкинешь какую-нибудь хрень, я привяжу тебя в подвале.

      – Я больше не буду, – жалобно пообещала я.

      Рука снова заныла с новой тупой болью. Я перевела на нее свой взгляд… вся в крови, с глубокими ранами от железок.

      Войдя в дом, Кристоф опустил меня на диван. Я тут же подобрала ноги под себя и отползла на другой край. Вся одежда была перепачкана в грязи, в пыли и в крови, но видимо это никого не смущало.

      – А где…? – я забыла как звали того мужика.

      – Волкер? – уточнил Кристоф, смотря на меня сверху вниз.

      Я неуверенно кивнула.

      – В соседней комнате. Хочешь, чтобы я его позвал?

      – Нет, – быстро выпалила я.

      Кристоф усмехнулся и, не говоря ни слова, вышел в коридор. Я шмыгнула носом и закрыла глаза. Все болело, совершенно все. Никогда не думала, что каждая клеточка тела может болеть. Оно и неудивительно, сколько раз я падала на бетонный пол… Хорошо еще, что ничего себе не сломала.

      Когда я услышала шаги, снова открыла глаза. Кристоф вернулся в зал и, склонившись надо мной, приказал:

      – Дай сюда руку.

      – Нет, – упрямо сказала я и даже спрятала ее за спину.

      – Руку! – с нажимом сказал он.

      Но я только замотала головой. В памяти всплывали воспоминания, как он с силой сжимал ее и тащил через весь двор. Мало ли что он сейчас собирается делать…

      Кристоф прищурил глаза и язвительно поинтересовался:

      – Хочешь знать, что с тобой будет, если не обработать раны?

      – Не хочу, – не думая ответила я.

      Но он проигнорировал мои слова:

      – Сначала ты будешь чувствовать себя прекрасно, но через пару дней у тебя повысится температура, а боль только усилится. Кроме того, внезапно появятся приступы судороги, которые захватят дыхательные мышцы или даже диафрагму. У тебя нарушится процесс глотания и даже самая жидкая пища не сможет попасть в организм, – он злорадно усмехнулся, наблюдая как у меня каменеет лицо. – А еще через неделю появится постоянное напряжение и сокращение мышц затылка, груди, плеч, спины и ребер, что приведет к выгибанию позвоночника. Таким образом, ты сдохнешь уже через две недели от столбняка или заражения крови. Так что, милая, дай мне свою чертову руку сюда!

      Я вздрогнула, от его последних слов и послушно протянула руку. Перехватив ее в районе локтя, Кристоф тут же полил на мои глубокие царапины какую-то воду из баночки. Раны сразу же зашипели, а я выгнулась от боли.

      – Это перекись? – сдерживая порыв вырваться и разреветься, спросила я.

      – Не совсем, – он ушел от ответа.

      Когда от боли я уже просто не чувствовала руку, Кристоф достал бинт и быстрыми движениями все перемотал. Я лишь страдальчески всхлипывала, наблюдая за его движениями.

      – Видимо, домработницу все же придется оставить, – недовольно протянул он и опустился рядом со мной на диван.

      – Я могу убираться и готовить… наверное.

      Он лишь хмыкнул.

      – Ага, я вижу. Ты себе либо палец отрежешь, либо дом мне нахрен сожжешь.

      Ответить мне на дали. К нам в зал нерешительно вошел этот самый Волкер и, прокашлявшись, сказал:

      – Ну так мы едем?

      – Да, – кивнул Кристоф. – Через пятнадцать минут.

      Я облегчено вздохнула, я останусь одна.

      – Ангелина, – хриплый голос разрушил все мои ожидания. – У тебя пятнадцать минут, чтобы привести себя в человеческий вид.

      – Зачем? – невольно спросила я, вспоминая, что этот Волкер работорговец, и ехать куда-то с ним совсем нет желания.

      – На экскурсию, – усмехнувшись, ответил Кристоф и, прищурив глаза, сказал более серьезно. – В каком виде будешь через пятнадцать минут в таком и поедешь. Одетая, значит одетая. Голая, значит голая.

      Меня передернуло от его слов и, подскочив с места, побежала в ванную, смыть с себя грязь, пот, кровь.

      – Кристоф… куда мы едем? – спросила я в пятый раз, когда увидела, как на меня искоса поглядывает Волкер и от его взгляда меня всю передергивало.

      Кристоф усмехнулся и, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, уточнил:

      – Тебе не надоел этот вопрос?

      – Не… нет, – заикнулась я, когда снова поймала на себе изучающий взгляд. Словно я товар на рынке и меня оценивают.

      Мы уже ехали довольно долго, и все время я нервно ежилась на заднем сидении, стараясь не обращать внимания на постороннего мужчину и смотреть либо на дорогу, либо на Кристофа, который ведет машину.