Рабыня Кристофа Берна

      Кристоф посмотрел на меня, потом на мужика и снова на меня. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот согласится. Его рука коснулась моей щеки, и устало вздохнув, он спокойно сказал:

      – Иди спать, Лина, – с этими словами он отпустил меня.

      – Спасибо, – сдавленно пискнула я и тут же выскочила из зала.

      И только на выходе услышала, как разочарованно вздохнул неудавшийся любовник:

      – Ну почему? Тебе жалко шлюху на пару часов?

      Я пробежала по коридору настолько быстро, что уже не смогла увидеть, как Кристоф разбил ему нос, хорошенько припечатав об острый угол стола.

      Коньяк сделал свое дело, и я уже через несколько минут погрузилась в сон. Даже пьяные вскрики за стеной мне не помешали.

      Утром разбудил меня недовольный мужской голос. Повернувшись на кровати, оглядела комнату. Никого, а окна плотно закрыты. Сначала я подумала, что мне показалось и уже легла обратно, как голос Кристофа из соседней комнаты разнесся по всему дома:

      – Найди его! Да делай, что хочешь, хоть гребаных джинов вызывай! Я тебе сам башку откручу, если его не увижу!

      Я села на кровати, поджав под себя ноги. Кристоф притих, и его не было слышно, но я боялась выходить. На что он способен в плохом настроении, я еще отчетливо помнила, и испытывать его терпение во второй раз не было никакого желания. Поэтому просто пересижу и подожду, когда он уйдет из дома… Но, видимо, у него были свои планы, так как в следующую секунду дверь в комнату открылась.

      – Наконец-то проснулась, – не скрывая иронии, сказал он и бросил на кровать черный пакет с логотипом какой-то фирмы. – Переодевайся и поехали.

      – Куда? – я непонимающе уставилась на него и потянулась к пакету.

      – К гинекологу.

      – Что? Зачем?

      – Чтобы я от тебя не заразился. Хрен знает, кто в тебя тыкался у Мартина.

      – Никто, понятно? – от таких обвинений я неосознанно подскочила с кровати, злобно уставившись на Кристофа. – Никто в меня не тыкался!

      – В любом случае, пускай тебя осмотрит Ричард.

      – Какой еще Ричард?

      – Гинеколог.

      Я закрыла лицо руками и тихо застонала от несправедливости.

      – Ты хочешь отвезти меня к какому-то Ричарду?

      – Типо того, – спокойно ответил он, словно речь шла о погоде.

      – Никто меня не трогал, Кристоф! – отчаянно закричала на него, чуть ли не срывая голос. – У меня вообще никого два года не было, понятно? Не надо меня ни к какому Ричарду.

      Он молча выслушал все мои доводы и, развернувшись, сказал лишь одно слова:

      – Одевайся.

      Кристоф ушел, а мы остались в комнате вдвоем. Я и мое непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. Он издевается? Зачем вообще мне ехать к врачу, да тем более к мужчине?

      Я заглянула в оставленный пакет. Кристоф принес белую майку, обтягивающие джинсы и кроссовки, причем все моего размера. Но больше всего я обрадовалась расческе, зубной щетке и бритве. Слава тебе господи, теперь можно хоть немного привести себя в нормальный вид.

      Через пятнадцать минут я уже вышла в основной зал, где и застала Кристофа. После вчерашней попойки не осталось и следа. Интересно, кто здесь убрался? Домработницу Кристоф так и не вернул, поэтому такая чистота мне показалась странной.

      Скользнув по мне ленивым взглядом, он спросил:

      – Готова?

      – А это имеет какое-то значение?

      – Ты права, – он согласно кивнул. – Совершенно не имеет.

      – Кристоф, давай не поедем, – я жалостливо посмотрела на него, но наткнулась лишь на взгляд, не терпящий возражений.

      – С какого момента ты решила, что можешь меня о чем-то просить?

      – Я…

      – По-моему мы прекрасно выяснили, что ты не в состоянии что-то требовать или просить. Случай с телефоном прекрасное тому подтверждение.

      Я зацепилась за последнюю фразу и предложила новое условие:

      – А давай я поеду с тобой к твоему Ричарду, а ты мне дашь позвонить, а?

      Мысль о доме не покидала меня каждый день. Ищут ли они меня или уже списали как погибшую? Не представляю, как это переживает мама… Особенно, если она уже знает, что я очень далеко от дома.

      – Нет.

      – Но почему?

      Он встал с дивана и подошел ко мне вплотную, а я стояла и даже не шелохнулась, ожидая дальнейших действий. Кристоф склонился к самому уху, так что его горячее дыхание коснулось кожи, и тихо прошептал:

      – Потому что здесь я диктую условия.

      Больше он ничего не говорил, лишь схватив меня за руку, потащил за собой. Пинком открыв входную дверь, он так и протащил меня по всему двору, усаживая в салон своего Хаммера.

      Всю дорогу до больницы мы ехали молча, слушая какую-то классическую музыку. Я изредка косилась на Кристофа, но он оставался невозмутимым. Вдавливая газ в пол, он гнал чуть ли не на максимальной скорости, не обращая внимания на ограничительные знаки и сигналы недовольных водителей. Он разговаривал и держался, словно хозяин этого мира. Так всегда бывает, когда человек наделен практически безграничной властью.

      – Выходи, – приказал он, остановившись около трехэтажного здания.

      Я послушно вылезла из машины и подождала пока он припаркуется.

      – Идешь? – спросил Кристоф, проходя вперед, не удостоив меня даже взгляда. От такого полнейшего равнодушия ко мне бросало в дрожь.