Рабыня на продажу

— Я расскажу. Но не сейчас. Здесь слишком много ушей.

«У меня нет ушных раковин, если он об этом», — подметила змеюка и мерзонько захихикала.

Мужская ладонь опустилась на мое колено и нетерпеливо задрала ткань, пробираясь к голой коже бедра. Она обжигала, будто не пальцы вовсе, а зажженные спички оставляют отметины.

— Кончи для меня вновь Лима, и я не оставлю для тебя секретов в своей душе.

Эти романтичные фразы так крепко сплетались с образом в моей голове, что я невольно втянула воздух, прикрывая глаза, еще не понимая до конца, что все-таки согласилась. И это стало точкой невозврата.

Светлые и кристально чистые глаза засверкали, переливаясь, будто ограненный алмаз, и крепкое приятно тяжелое тело опустилось сверху, мягко раздвинув мои ноги в стороны.

— Разве нам можно? — прошептала я в пахнущие мятой губы.

— Нам можно больше, чем кому-либо в этой вселенной. — Поймав ладонями мое лицо, он зафиксировал его и медленно, словно это последний шаг с обрыва, опустился к моим губам, накрывая их неожиданным теплом.

Он был нежен.

Это было непривычно и сводило с толку, подталкивая меня к мысли, что я смирилась с ролью той, которую берут. Именно берут. Так, как захочет кипящая внутри похоть. Но Батист поступал совершенно иначе, наперекор моим ожиданиям.

Плавно покачивался, целуя меня так жадно, но трепетно, что я не удержалась, обхватывая его крепкие напряженные плечи руками.

Соблазн. Не об этом ли говорил хозяин торгового дома? Но не поглотит ли это меня саму?

— Невероятно. Ты невероятна, Алимия, — прошептал он, на мгновение прервав наш поцелуй, и кончики пальцев чувственно сжали мой сосок сквозь ткань, вырывая тихий всхлип на грани стона.

— Я буду нежен, обещаю. Доверяй мне. — И все бы это звучало смешно, с учетом того через какую мясорубку меня провернули хотя бы в том же «Секрете», если бы горячая плоть не коснулась моих влажных складок, упрямо толкаясь вперед.

Дыхание сбилось, мои пальцы на его идеальном фраке сжались, впиваясь в ткань, пока плотный, пульсирующий член невероятных размеров вторгался в мое нутро. Он растягивал узкие стеночки, будто до треска, обжигая своей температурой, позволяя понять, почему мужчина так жаждал взаимности.

Без нее никак.

Однозначно.

— Еще немного, — прошептал он и вновь опустил ладони на мои бедра, проталкивая себя вперед.

Рывок, и от невероятной наполненности кружит голову, по вискам пробегают спазмы, и глаза закрываются сами собой.

Батист прижимает меня к себе так крепко и жадно, что впору задохнуться, жалея лишь о непроходящем жаре, что разливается под кожей.

Это страсть.

— Я не могу никому тебя отдать, — обреченно прошептал он и совершил первое движение.

Глава 19

Горячий член внутри меня пульсировал, а я впервые испытывала такую сладкую и острую наполненность. Почти на грани боли, будь он менее аккуратен и нежен. Он действительно большой.

Он продолжал медленно двигаться во мне, и с каждым толчком бедрами головка упиралась в самую матку, задевая особые точки. Жар был внутри, жар был на моей коже, жар был на его губах, которые целовали меня, пробовали, ласкали и обжигали.

Крепкое, мускулистое тело мужчины легло всей своей мощью и весом на меня, вдавливая в простыни. Я обхватила ногами бедра Батиста, сминая и позволяя проникнуть глубже, и едва не вскрикнула от остроты ощущений. Мне казалось, что внутри меня вспыхнул вулкан и разлился лавой по венам. Я сжималась на члене мужчины, смазка обильно текла по моим бедрам. Боже, какой он твердый.

Стоны, которые я издавала, становились громче. Когда я повернула голову, подставляя Батисту шею для поцелуев, то встретилась с собой взглядом в отражении огромного зеркала. Мне показалось, что вся комната мигом потонула в греховном пламени — я увидела со стороны, как большой член влажно выскальзывает из меня, весь в смазке, и снова врывается внутрь до конца. Ужасно пошло наблюдать за собой во время секса, но я кусала до крови губы, подставляя грудь для ласк, и пока пальцы мужчины играли с моими сосками, я с жадностью наблюдала, как он меня берет.

— Алимия-а, — его хриплый голос оторвал меня от этого возбуждающего занятия. Пальцы Батиста обхватили мой подбородок и повернули лицо к себе. Я встретилась с потемневшими от страсти глазами мужчины. — Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты кончила со мной. Тебе нравится, моя сладкая девочка?

— Да… я почти…

— Моя самая прекрасная девочка… самая сладкая во всей вселенной… такая влажная, мягкая, податливая…

Он шептал, двигаясь во мне, а низ живота уже горел огнем. Внутри грозил взорваться огромный вулкан. Он мучил меня, заставляя выгибаться навстречу красивому телу, впитывать кожей его жар. Движения стали резче и глубже, хотя, казалось — куда уже глубже. Поцелуи и прикосновения не ласкали, а клеймили, и обжигающая лава растеклась по моим венам, заставляя тело биться в оргазме, а легкие — издавать громкие и мучительные стоны.