Рабыня Рива, или Жена генерала

Я направилась к двери, недоумевая, что ее принесло.

Лицо было мрачным, неулыбчивым, словно она собиралась сообщить трагическую новость, но это ничего не значит. У них такие лица.

— Привет, Рива, — гортанно сказала она, когда я распахнула дверь. — Позволишь войти?

— Прошу, — я отступила с прохода. — Но Шада нет дома…

Шантара вошла, как к себе, абсолютно уверенно.

— Знаю. Я к тебе пришла.

Я насторожилась. Янтарные глаза ничего враждебного не выражали. Но не по себе стало от предчувствия. Не думаю, что разговор будет легким.

— Пойдем, чего-нибудь выпьем, — она предпочла неформальную обстановку.

Я выдохнула. Что ж, хотя бы на поединок она меня не вызовет, раз приглашает посидеть по-семейному. Не очень хотелось пить с ней пряный напиток — тот самый, что был вчера или другой, неважно, они все одинаковые. Лучше всего мне бы посидеть в комнате, изнывая от неустроенности и ждать возвращения Шада. Накануне он обещал, что сегодня мы обсудим нашу будущую жизнь более детально.

Я пошла вслед за ней. Шантара ориентировалась уверенно. Этот дом был похож на родительский. Плащ сзади полностью скрывал ее фигуру, только косы с нанизанными на них металлическими колечками и обвитые цепочками звякали на спине. Она шла быстро, как солдат, а не женщина, навестившая родственницу.

На кухне — маленькой, с высоким каменным столом, окна были закрыты. Только в щель между ставнями падала узкая полоска света. Я чуть не обожгла голую ступню, когда наступила на нее. Пол был нагрет, как камни камина.

Я достала пару стаканов и кувшин.

Шантара осталась стоять — ох, значит, непростым будет разговор.

Она налила из кувшина по стаканам, и один протянула мне.

— За победу! — провозгласила она.

Я из вежливости пригубила. За победу я бы выпила с радостью, не проиграй Илария, и не будь вкус таким тяжелым и мерзким.

— За победу, — эхом ответила я.

Я ждала, когда она начнет разговор. Шантара с трудом сглотнула, острота напитка с трудом переносилась даже чистокровной григорианкой, а обо мне говорить нечего. Едва пригубила и губы обожгла.

— Хорошо, что его нет. Мы хотим поговорить с тобой.

— Мы? — переспросила я, и тревожно обернулась в сторону выхода.

О, подозреваю, о ком речь. Либо Эдетт, либо семья.

Зря Шад ушел!

А может специально?

— Не нервничай, — она заметила. — Речь про нашего отца.

Этого мне не хватало! Лиана меня невзлюбила, но держала себя в руках. Отец же тем более не был мной доволен. Перед ним я робела еще больше, чем перед женщинами. Мы почти не говорили, и видела его только в первый день.

И что они мне предложат? Пришли вместе, когда Шада нет. Подготовились. Попытаются отослать подальше? Идей не было.

— Сейчас Шад занимается вашим будущим, — хрипловато сказала Шантара. — Надеюсь, ты ценишь его шаг.

— Конечно! — с готовностью сказала я.

Она не удержалась напомнить, кто я, и как много должна за женитьбу на мне.

— Он пожертвовал большим, чем ты, — хрипло напомнила Шантара. — У тебя ничего не было, а мой брат подарил тебе свободу. Будь ему благодарна…

— Я благодарна!

— Ты не поняла, Рива, — оборвала она меня, лицо было серьезным, впрочем, как всегда. — Мы все обсудили на семейном совете. Я должна передать тебе предложение моих родителей, а ты должна сохранить это в тайне от Шада.

— В чем дело? — взволнованно спросила я, и неосознанно отступила, помня, что григорианка всегда вооружена. Любая, если доросла до права носить оружие.

Пока Шантара за кинжал не взялась, но он, как и всегда, был надежно пристроен у нее на поясе.

— Шад еще не знает, но благодаря связям, Эдетт выяснила, куда его скоро назначат. Нас это не устроило. И ты не захочешь гнить в этой дыре, адском пекле. Это тюрьма для военных преступников, Шад будет командовать там гарнизоном.

— Это точно? — растерялась я.

— Точнее не бывает. Конечно, это временно. Наш отец не хочет, чтобы он терял там лучшие годы для жизни и карьеры.

Я опустила глаза. Да, подняться ему будет сложно.

Уж не наказание ли это за то, что не добил Лиама? А я предупреждала его… Говорила, что ранен и не сможет биться как следует.

— Послушай, Рива, — продолжила она. — Разве он уже не потерял многое? Семью… У него не будет наследника, каково, а? Вы — не совместимые биологически виды. Спариваться можете, только без толку.

Я отвела глаза. Григорианцы, по-моему, вообще не умеют смущаться — говорят, как есть, а я покраснела от того, что сестра мужа завела со мной такой разговор. Некоторые считали несовместимость вполне себе преимуществом. По крайней мере, после Десятилетней войны, на которой разные виды повоевали, мужчины и женщины, голова не болит о том, что делать с «детьми войны» непонятно какого происхождения.

Для Шада это минус. Да и захотел бы он метиса?

— Чего вы от меня хотите? — прямо спросила я.

— Отец тебе заплатит, — сказала Шантара, — а ты исчезнешь с нашей планеты. Не будешь давать о себе вестей десять лет, а лучше до конца жизни.

— Чтобы меня признали умершей? — догадалась я, стрельнув на нее глазами.